– Если это булгары, - угрюмо сказал Невзор, когда все собрались на берегу, - то идут они по своей земле. Ныне потопим рать невеликую, а завтра насядет сила не сметная.

– Так и будем мышами амбарными в норе своей хорониться?
– зло спросил молодой мечник Кочень.

– Ну вот, - ощерился Невзор, - молоко на губах не обсохло, а к пиву тянется. Помолчать бы тебе да послушать - старый ворон мимо не каркнет, старый волк знает толк.

– Да уж, конечно, помолчу, - Кочень поклонился по-скоморошьи.

– -Старого учить - что мертвого лечить.

– Молоды опенки, да червивы, - ответил Невзор, ухмылка сошла с лица его.

– Ум бороды не ждет, - вмешался мечник Голован.
– Время ли нам языки точить, словеса городить? Что делать будем?

– А что тут поделаешь?
– спросил, ни к кому не обращаясь, Невзор. Велел нам Петрило ждать его на этом берегу, значит, ждать и будем.

– Петрило!
– дерзко передразнил молодой Кочень.
– Петрило, небось, давно храм чудской отыскал да и был таков.

Воины одобрительно загудели, заговорили разом, враждебно надвинулись на Невзора. Ободренный поддержкой товарищей, Кочень горячо продолжил речь свою:

– Мы твоему Петриле нужны были на Волге, чтоб мимо булгар прорваться. Мы потом обливались, кровью умывались, могилу рыли, товарища хоронили, а как добычу делить - лишние сделались. Мы-то, конечно, лишние, а вот ты, Невзор, перед самым отплытием с Петрилой по бережку гулял: Не о твоей ли доле вы с ним беседовали? Ты, наверно, много запросил, опечалил отрока боярского, лица на нем не было, когда в ушкуй садился.

– Сдурел!
– изумился Невзор, задохнувшись от возмущения.

– Правда твоя!
– напирал Кочень.
– Только сдурели мы еще в Новгороде, когда с вами, разумниками, в поход пошли. А вы и радешеньки на нас, на дурнях, прокатиться.

– Непахано боронишь, парень, - с горькой укоризной заговорил Невзор.

– Перебираешь, чего ни попадя, как только язык поворачивается?

– А чего ты взвился-то?
– крикнул вконец разгоряченный Кочень.
– Правда глаза колет?

Невзор беспомощно оглянулся, оглядел гудящую ватагу, тут и там натыкаясь на острые шилья злых взглядов. Он не боялся, только нестерпимо обидно было выслушивать напраслину. Неподъемным камнем взвисла та обида в душе его, и хотелось лишь одного - столкнуть этот камень, свалить, его туда ли, сюда ли, теперь уж все равно.

– Правду хочешь знать?
– заговорил Невзор каким-то не своим, перегоревшим и тусклым голосом.
– Скажу, коли очень тебе на терпится : Боярин Дмитр Мирошкинич задумал рыбку чудскую изловить не на горох моченый, не на червя навозного - на живца, а мне поручил того живца насадить на крючок боярский хорошенько, чтоб, значит, не сорвался.

– Как это?
– не понял Кочень.
– - Загадки загадываешь, зубы заговариваешь:

– Обожди!
– остановил его мечник Голован.
– Говори яснее. Невзор.

– А что же тут неясного? Боярин поставил Петрилу во главе ватаги, а как вышли мы из Новгорода, женку его. Варвару, с малыми чадами умыкнул в терем свой, в залог взял для верности. А мне велел сказать о том Петриле, коли будет в том нужда. Я и сказал, когда он нас оставлял этот берег караулить.

– Вона как!
– раздумчиво протянул мечник Голован.

– Не брешешь?
– недоверчиво спросил Кочень.

– Да вот те крест!
– Невзор размашисто перекрестился, торопливо выудил из-за ворота рубахи оловянную бляшку змеевика с ликом архангела Михаила, поцеловал ее синими губами. Кочень переглянулся с Голованом, воины озадаченно молчали, лишь где-то в гуще толпы шуршал осторожный шелот.

– Я уже всяко думал, - признался Невзор, засовывая змеевик обратно.

– Коли Петрило вздумал скрыться - где же его найдешь? Да и попробуй-ка у пса матерого косточку отнять. А коли не нашел ои храма.
– что же нас не кличет? Почто слово не держит? И в этом разе искать бы его: надо, а где? По чужой-то земле с невеликой ватажкой ходить - сами знаете: А может, нашел он сокровища, да так случилось, что вынужден вернуться в Новгород другой дорогой. Как ни крути - надо нам отсюда убираться, домой идти, а там будь что будет.

– Что же ты раньше молчал: о крючках своих?
– не утерпел спросить Кочень.

– Дюже я на хитрость боярскую надеялся, - объяснил Невзор.
– Все думал - вернется Петрило. Верил ему, а он: Вот и нам надо уходить, да без шума, по-тихому, а посему булгар топить нет нам никакого проку. Вверх по Каме бежать на носу у дружины булгарской. Бог знает, куда прибежим, чем дело кончится?

– Но ведь по Волге домой возвращаться, - возразил Кочень, - это еще труднее. Великий-то князь Всеволод Георгиевич давно, небось, ушел из земель булгарских.