Лана подхватилась и дрожащими руками стала подбирать ветошь. А Яр направился за дверь. Чего девчонка и не сможет, так это добыть мяса. Да и зверь лапы разомнет, а то совсем голову потерял, скулит на каждое его злое слово, как чумной, огрызается. Тоскует по ее ласковой улыбке и взгляду без страха.

На воздухе голова прояснилась, и Яр со стыдом отметил, что схлынувшая злоба оставила за собой только отчаянную надежду на ловкость княжны. А иначе ему нужно будет исполнить угрозу. На охоте пробыл даже больше чем надо. Вернулся почти к заходу солнца. Притащил на загривке тушу молоденькой косули, бросил во дворе. Когда переступал порог, в груди тяжко ухнуло. Уже знал — не справилась. Княжна сидела за лавкой и упорно латала драную ткань. Даже голову в его сторону не повернула. Ее упрямство дало пищу гневу.

— Не успела?! Да чем ты вообще весь день занималась?! — проскрежетал зубами он и одним махом оказался рядом. Девушка не ответила, сидела на лавке, опустив взгляд к полу. Он грубо сжал ее волосы, запрокидывая голову, другой рукой ухватил за шею и сдавил пальцами. Княжна со свистом втянула воздух, но продолжала глядеть так же безучастно. Это взбесило еще больше. Перед глазами поплыл алый туман.

Лана чувствовала, что начинает задыхаться. На мгновение ей стало страшно, а после дурная радость ударила в голову. Может вот он, конец ее мучениям? То, что оборотень всего лишь ищет повод для наказания, девушка поняла, стоило только ей развернуть одежду. Штаны и рубашки годились разве что на латки. Шила она из чистого упорства. После бессонной ночи и тяжкого дня навалилось такое безразличие, что сил не стало даже взглянуть в сторону вошедшего хозяина. Грубый окрик не испугал. И к сжимающимся на горле пальцам она осталась равнодушна. В глазах мельтешили черные мухи, и она чувствовала, как холодная муть разливается по венам, выстуживая бешено стучащее сердце. Вопреки ее желанию упрямое тело забилось в припадке, надеясь получить хоть глоток бесценного воздуха, но тьма оказалась быстрее. Бросилась из-под ног черным зверем с желтыми звездами вместо глаз, и утопила в себе.

Яр пришел в себя только ощутив вес обмякшего тела. В ужасе разжал пальцы и девушка рухнула к его ногам.

— Лана! — он кинулся к ней, схватил в охапку и одним махом перетянул на скамью. Девушка не пошевелилась. Внутри все оборвалось. Убил… за какие-то тряпки! Ее! Время растеклось тягучей смолой. Как в кошмарном сне Яр склонился над княжной. Оглушающий грохот крови в ушах не давал прислушаться, а волк жалобно подвывал издыхающим подранком, хотел за ней. Не сразу, далеко не сразу ему удалось разобрать слабенький стук ее сердечка.

Мужчина облегченно выдохнул и в изнеможении опустился рядом. Уткнулся лицом в ладони. Муторно на душе было, хоть на стену лезь. Ведь знал же… Еще в пещере понял, но до последнего верить отказывался. А как увидел ее, бездыханную, на полу у своих ног, так все сомнения и развеялись сизым дымом — его дурная зверина суть в этой недостойной пару учуяла! Вот и сходит волк с ума, как может защитить пытается. И не важно ему, что кровь злейшего врага стаи течет в жилах малохольной девки. Яр сердито свел брови. Ну нет. На цепь лохматого недоумка посадит, запрет внутри крепко накрепко, но не подастся. Он тут хозяин, и более никто ему не указ.

Княжна закашлялась и вдруг с хрипом втянула воздух. Мужчина вскочил, стискивая кулаки за спиной. Руки так и чесались помочь ей подняться. Девчонка же, едва придя в себя, тотчас бросилась за печь, на него и не взглянула. Остался Яр один стоять посреди горницы, как последний дурень. Ладно, на сегодня хватит с нее. Уж если и хотел припугнуть, то получилось лучше некуда. Мужчина встряхнулся, будто отгоняя в сторону щемящее чувство вины. В который раз напомнил себе, как давно желал отомстить князю. Но эти мысли не принесли облегчения, и Яр никак не мог избавиться от нарастающей внутри тревоги.

С того самого дня, как оборотень чуть не придушил ее, словно кот мелкую мышь, Лана более ни разу не испытала на себе силу мужчины. Тот уже более седмицы обходил ее стороной, срываясь теперь разве что бранью да толчками в плечи или грудь, когда ее работа или готовка была слишком плохи. А случалось это часто.

Не хватало сил рукам справиться с домашними хлопотами, ни пол, как следует, выскоблить, ни дров нарубить. Все выходило неловко. А когда довелось стирать одежду, то кожа на пальцах вмиг содралась и покрылась жгучими волдырями, в довесок к ожогам, полученным ею у печи. Лана кусала губы, но через боль терла и полоскала рубахи, втихомолку радуясь, что ткань серая и грязь при таком цвете не сильно то и видна.

Всего несколько дней прошло, а одежда уже болталась на ней мешком. Ела она мало, работала много, но оборотня не трогал вид измученного тела. Мужчина без жалости гонял ее по всем углам, заставляя выполнять самые тяжкие поручения. К ночи Лана валилась за печку, и сил не было даже на то, чтобы переплести взлохмаченную косу. А утро начиналось со злого окрика вечно недовольного ею хозяина.

Однако одной ее беде наступала на пятки другая. Время от времени княжна стала замечать недобрый жар, вспыхивающий в желтых глазах оборотня. Нетерпеливо и голодно окидывал он ее с головы до ног пронзительным взглядом, который, впрочем, гас через пару мгновений. Лана пугалась этого до икоты, и порой жалела, что мужчина не довел свою попытку отправить ее к предкам в Ирий до конца.

Утром, она как повелось, возилась у печи. Голова после душного, черного сна была словно чугунной, а тело ломило нещадно. Лана едва шевелилась, перебирая выскобленную посуду. В себя ее привел сердитый голос оборотня.

— Сюда иди!

Княжна медленно обернулась и застыла. На пороге стоял мужчина, а в руках у него были ножные путы. Лана молча подошла. Теперь еще и на цепь посадит, как собаку… Оборотень вывел ее во двор.

— Снимай обувку, — велел Яр. Девушка послушно исполнила. Стала на голую землю босыми ногами, от холода поджала пальчики. При виде узких ступней с голубоватыми прожилками вен во рту пересохло. Как со стороны смотрел: вот он склоняется перед ней, тусклое железо кольцом смыкается на щиколотке… А тонкая-то какая! Пальцами легко обхватить можно. Четкими ударами молота стала в прорези клепка. Все, не разомкнуть теперь ей оков, силенок не хватит. Княжна стояла смирно, отводила глаза в сторону. Сердце запрыгало в груди резвым стригунком*, насилу взгляд оторвал.