Благодаря репутации Этьена как военного новатора его 12 декабря 1915 года вызвали в Генеральный штаб, где он довольно подробно описал свою задумку по созданию машины генералу Жанену, который как раз и ведал в армии материально-техническими вопросами. По плану полковника, предстояло построить аппарат массой 14 тонн, на гусеничном ходу, защищенный броней толщиной от 15 до 20 мм, вооруженный 37-мм пушкой и двумя пулеметами, обслуживаемый экипажем из четырех человек [74] . Он даже придумал ему наименование – cuirass'e terrestre, или «наземный броненосец», то есть, по сути, тот же «сухопутный корабль» британцев, что отражает влияние современной военно-морской мысли.

Через восемь дней, получив одобрение генерала Жоффра, Этьен занялся поисками подходящего производителя. Сначала полковник обратился к Луи Рено, главе и сегодня носящей это имя машиностроительной компании, но та оказалась под завязку загружена военными заказами. Затем Этьен встретился с Брийе, хотя тот и работал над машиной под установку проволочных резаков Бретона-Прето – вместо гусеничной бронемашины, которую хотел изначально построить. Так или иначе, оказалось, что у полковника и оружейника немало общих идей, в результате Брийе согласился изучить предложение Этьена. Заручившись поддержкой потенциального производителя, Этьен 28 декабря 1915 года вновь письменно обратился к генералу Жоффру с предложением выдать компании Шнайдера заказ на 300 или даже 400 единиц такой моторной техники. Жоффр ответил положительно, порекомендовал продолжить разработку, а когда Этьен обрисовал ситуацию, 31 января 1916 года принял решение заказать 400 cuirass'es terrestres, которые к тому моменту предполагалось вооружить уже не первоначальной 37-мм, а короткоствольной 75-мм пушкой [75] .

Однако сама выдача производственного заказа фирме находилась в сфере ответственности материально-технического управления армии, начальство которого Этьен задел тем, что перешагнул через его голову, нарушив бюрократические процедуры, а потому оно потребовало продолжить испытания. Хотя те и прошли успешно, но, если бы Этьен оставил дело в руках материально-технического управления, вряд ли удалось бы избежать дальнейшей волокиты; однако полковник вновь обратился непосредственно к Жоффру. В результате 25 февраля 1916 года военный министр согласился заказать фирме Шнайдера 400 изделий, из соображений секретности названных «тракторами» [76] .

Первый танк компания Шнайдера построила к началу сентября 1916 года. Как и в случае британского Little Willie, корпус в форме незатейливого ящика изготавливался из простого котлового железа. Нелады с изготовлением броневых плит несколько притормозили выпуск танков, но еще до появления первого изделия Шнайдера материально-техническое управление армии, не желая оставаться в стороне от разработок, решило выступить с инициативой создания еще одного танка. В поисках производителя военные чиновники нашли готового взяться за дело партнера в лице La Compagnie des forges et aci'eries de la marine et d’Hom'ecourt (сталелитейной компании из Омекура, известной как Saint Chamond и ревностной соперницы фирмы Шнайдера) и заручились поддержкой Бретона, который тогда сделался главой комиссии по изобретениям в Министерстве вооружений. В результате Saint Chamond взялась за постройку танка конструкции полковника Римайо. Военный министр оперативно рассмотрел проект и 8 апреля 1916 года выдал компании заказ на выпуск 400 изделий. Все вышеописанное происходило без всякой связи с Этьеном и даже Жоффром, которого министр проинформировал о заказе только 27 апреля 1916 года [77] .

Подобно изделию Шнайдера, танк Saint Chamond строился на основе Baby Holt, или малого трактора Холта, но отличался более длинной гусеницей и мощным вооружением в виде 75-мм пушки со стандартным (а не укороченным) стволом и облачался в более толстую броню, что сказалось на массе – 23 тонны по сравнению с тринадцатью у изделия Шнайдера. Кроме того, машина получила новаторскую электрическую трансмиссию, но, впрочем, страдала и от серьезной конструкторской промашки, поскольку корпус заметно превосходил длиной гусеницы, отчего танк оказался вообще неспособен преодолевать рвы.

Saint Chamond закончила постройку прототипа танка в начале сентября 1916 года, примерно в то же время, что и компания Шнайдера – своего. Как видим, разработка танков во Франции началась не с одной, как в Британии, а сразу с двух моделей.

Танки стали поступать в войска в начале июня 1916 года, когда британская промышленность выпустила первые изделия этого типа, заказанные Министерством боеприпасов всего четыре месяца назад. Машины именовались проще некуда – Mark I – и почти не отличались от танков Mother, если, конечно, не считать брони, заменившей обычное железо; правда, вооружение половины серийных танков было исключительно пулеметным. Как и прародительница, машины по-прежнему управлялись примитивной системой, оставленной конструкторами не из-за каких-то особых ее качеств, а просто в силу необходимости использовать имеющиеся узлы трансмиссии и за счет этого сэкономить время разработки [78] . Для изменения направления движения приходилось переводить в нейтральное положение шестерни вспомогательной КПП с одной из сторон дифференциала и притормаживать ходовую, пока ведущее колесо с другого борта продолжало вращаться. Вследствие такой схемы для управления танком требовались четыре человека: командир и водитель в носовом отсеке, которые отвечали за двигатель и тормоза, а также два механика – по одному на каждый борт. Добавим к ним по два стрелка в спонсонах, так что полный экипаж состоял из восьми человек.

Сложность управления Mark I усугублялась проблемой связи командира с механиками, да и со стрелками тоже, поскольку располагавшийся посредине корпуса двигатель заглушал голос своим ревом и скрежетом. Кроме того, мотор сильно нагревался и наполнял атмосферу внутри вредными испарениями, отчего экипаж испытывал изрядные неудобства, и не забудем о тряске (неизбежной при отсутствии амортизаторов в подвеске), особенно когда приходилось действовать на пересеченной местности. В таких условиях танки двигались медленнее пехоты, поддерживать которую им полагалось, хотя на ровной поверхности и при твердом грунте могли развивать максимальную скорость в 6 км/ч при дальности около 40 км.

Излишне говорить, насколько отрицательно все указанные недостатки сказывались на эффективности первых танков. Тем не менее это не помешало высшему руководству поставить их на вооружение и в спешном порядке послать в бой всего через семь месяцев после выдачи производственного заказа.

Поразительно быстрые темпы выпуска танков побудили Военное министерство сформировать 16 февраля 1916 года первую танковую часть и увеличить в апреле объем производства с 100 до 150 изделий [79] . В результате к концу июня двум (из шести) рот по 25 машин в каждой был дан приказ о погрузке [80] . Более того, благословив производство танков, Генеральный штаб британских войск во Франции загорелся желанием поскорее опробовать их в деле.