— Ну, прости, прости дурака. Я больше так не буду. Просто мне без тебя очень плохо, мне на каждом шагу мерещатся твои поклонники и подруги, которые тебя сбивают с толку.

— Это твои родители сбивают тебя с толку. А моя подруга мне вместо психолога.

— Нет, мои родители желают мне добра.

— Ну да, называя меня стервой?

— Стоп. Откуда ты это знаешь?

— Неважно. Важно то, что именно так они про меня говорят.

— А что? Повода не было тебя так называть?

— То есть ты тоже считаешь, что я стерва? — такого поворота Карина не ожидала, — если так, то есть ли смысл дальше продолжать наши отношения и жить вместе?

— Нет, нет, что ты, я так не считаю. Я люблю тебя, дышать без тебя не могу. Я закрою рот отцу. Тем более, он скоро уедет — хоть на неделю, но все же будет спокойнее.

— Спокойнее нам будет, если только начнем жить отдельно!

— Это не в моих силах. Нельзя объять необъятное.

— Можно! Только надо постараться. А если лежать на диване и выть о том, что жена засиделась у подруги или взяла подработку, получает удовольствие от своей деятельности, если не наполнять свою жизнь чем-то интересным, кроме как музыкой в наушниках и сериалами про бандитов, то, конечно, нельзя даже малое объять, Кирилл!

— Ну, все, не сердись, ладно? — Кирилл надул губки, словно малое дитя.

Они уже дошли до дома.

Карина рано расслабилась. Судьба давала им с Кириллом шанс. Но у бога — свои планы. И ее Бог, больше похожий на дьявола, снова приступил к своим обязанностям. Он соскучился, и, как только у Карины начинало что-то складываться, выпрыгивал, как черт из табакерки, чтобы проверить ее на прочность.

Так и сейчас — узнав, что она уходила от мужа и снова вернулась, он решил перетасовать колоду карт.

Готовилось показательное мероприятие. В нем были задействованы и Карина, и Илья.

Во время приготовления они неизбежно столкнулись для обсуждения деталей. Когда остались наедине, Илья взял руки Карины в свои и слащаво произнес:

— Я тебя давно не видел. Скучал по тебе. Но не стал тебе мешать. Говорят, ты бросала мужа, но вернулась. Я уже порадовался, что ты начала самостоятельную жизнь. И тут узнаю, что ты снова с ним.

— Как же пристально люди наблюдают за чужой жизнью!

— Да, поэтому все надо делать с умом, — поучительно сказал Илья.

— Непонятно, что дает тебе эта радость, — ответила Карина, — то ли новую надежду для игры со мной, то ли что?..

— Мне дает это надежду, да.

— Тебе, насколько помню, не мешало мое замужество. Я способная ученица и научилась жить на два фронта, взяла пример с тебя.

Илья весело рассмеялся.

— Молодец, иронии научилась, значит, повзрослела.

— Что хочет мой Бог? — Карина шутила, но Илья воспринял это по-своему.

— А хочет он тебя! Ты не против?

— А если против, то что?

— Ты полюбила своего мужа?

— А если полюбила, то что?

— Да брось ты! Как ЭТОГО можно полюбить?

— А почему он недостоин любви? Я же не спрашиваю, за что ты любишь свою жену!

— Он не может сделать тебя счастливой, не понимаю, как ты еще до сих пор с ним живешь? Может, тебе нравится жить под одной крышей с его родителями?

— Ты перестал издеваться, значит, мы можем поговорить…

Илья тут же ухватился за эту идею, предложив встретиться и прогуляться.

— Только прогуляться? — недоверчиво спросила Карина.

— А это зависит от тебя, захочешь большего — будет большее, не захочешь — можем только прогуляться.

Вечером того же дня они встретились в парке. Карина шла, шурша листьями, а Илья уже ждал. Он любил пунктуальность. Вечер был теплым, они присели на скамейку подальше от света фонарей. Илья достал бутылку вина, шоколад, который предпочитала Карина, одноразовые стаканчики и разлил спиртное. Карина несколько секунд раздумывала, что скажет дома, но радость от встречи с Ильей оказалась сильнее, чем она предполагала. Долго не видеть его было мучительно, сильно любить — не переставала, даже простила его за то, как он с ней поступил после лета…

Но стоило увидеть — свет снова померк. Время побежало так, как бежит с влюбленными…

Карина изливала душу, захмелев. Илья целовал ее, она таяла, обмякла в его сильных руках, и никуда уходить не хотелось. Карина забралась под куртку к любимому, окольцевала руками его талию, положила голову на грудь, он практически укрыл ее собой, как птенца, и нежно качал… Вот такой Илья — ее. Не холодный, не отталкивающий, нежный, родной. Вот с таким чувством она и хотела провести всю свою жизнь.

Как же хотелось иметь свой дом. С ним даже хотелось детей, от него…