К концу сеанса я часто перевожу разговор на другую тему. «Уильям, представьте на минутку, что мы выходим на улицу и хватаем первых попавшихся 12 человек. Мы передадим им вашу жизнь. Режим сна. Уровень сложности тренировок. Особенности питания. Социальные контакты. Отдадим им вашу работу, вашего начальника, дом, семью, финансовое положение – все. 24 часа в сутки они будут жить так, как недавно жили вы. А через месяц мы вернемся и посмотрим, как у них дела. И как, по-вашему, у них будут дела?»

Уильям несколько сбит с толку, он вдруг обнаружил, что говорит с сумасшедшим, косится на меня, потом начинает моргать и хмуриться. А затем (и неважно, Уильям это, или Джоанна, или Камаль, или Кармелита, поскольку все говорят почти одно и то же) отвечает: «Думаю, они придут в уныние и захандрят». Обычно я соглашаюсь.

Заметьте, чего я НЕ делаю. Я не передаю случайно схваченным на улице людям истории из детства Уильяма, или его утраты, или какие-то иные факторы, с которыми может быть связано постоянное ухудшение его настроения. Я просто отдаю им жизнь, которую он ведет сейчас. Как правило, этого достаточно, чтобы сделать его нынешнее настроение понятным. Иногда я говорю между делом: «И думать они будут так, как думаете вы». Вот тут он почти наверняка готов согласиться с тем, что его настроение вполне объяснимо. Чаще всего, однако, бывает достаточно перенести на наших пленников его поведение.

Означает ли это, что ни одна из тех, других причин плохого настроения не имеет значения? Конечно, нет. Полузабытый инцидент, произошедший, когда ему было 11, и запугивание, которому его подвергали в старших классах, по-прежнему с ним. Прошлогодний развод, диабет, обнаруженный полгода назад, и грабитель, на прошлой неделе забравшийся в дом, оказывают на него сильнейшее влияние. Эти проблемы еще предстоит решать. Но они заставили его принять такой образ жизни, одного которого теперь уже достаточно, чтобы, так сказать, поддерживать огонь. Если все мои старания будут сосредоточены на его истории, без учета нынешнего образа жизни, мы не сдвинемся с места. Я буду бороться с лесным пожаром, пытаясь выследить беспечных туристов, из-за которых он разгорелся, – возможно, это и нужно, но этого недостаточно.

Если Уильям так недоволен своим нынешним настроением, почему бы ему просто не изменить поведение? Ответ заключается во взаимосвязях между настроением и побуждением. По мере того как настроение портится, естественное стремление – отступить, защититься и сохранить силы, укрывшись поглубже в пещере, чтобы восстановиться. Уильям делает то, что считает для себя естественным, причем настолько, что делать что-то иное ему кажется просто невозможным.

Причинно-следственная связь в данном примере работает в обоих направлениях. Для того чтобы наше настроение стало таким же, как у Уильяма, нам не нужны развод, издевательства, вторжение к нам в дом или диабет. Все, что нам нужно, – это принять его образ жизни. Страдания, несчастливость вполне доступны даже самым удачливым из нас. Итак, рассмотрим 10 наиболее полезных стратегий.

В написании книг полезных жизненных советов существует прочная традиция. Автор начинает с менее важных тем и задач и постепенно переходит к более значимым. Отчасти это трюк для поддержания читательского интереса. Но мы с вами в этом не совсем обычном сочинении поступим наоборот.

Представьте: ваша знакомая заявила, что хочет испортить себе настроение, но 40 изменений для нее слишком много. А если она готова попробовать только десять – какие именно будут наиболее эффективными? А если пять? Три? А если она и вовсе согласна изменить только что-то одно? Ну, в таком случае выбор очень простой.

Чтобы увеличить степень своей несчастности, следует уменьшить физическую нагрузку (количество упражнений).

Конечно, эта рекомендация проблематична, потому что для многих членов нашего развитого общества выполнить ее практически невозможно. Уровень физических нагрузок среднего горожанина уже настолько низок, что почти граничит с параличом. Подростки жалуются на судороги в ногах, если им приходится идти в магазин пешком. 30-летние не могут подняться по лестнице на целый марш сразу и останавливаются на полпути, чтобы перевести дыхание. 40-летние, словно самолеты, заходящие на посадку, кружат по улицам, чтобы припарковаться в двух шагах от пышечной.

Возможно, изо всех сил улепетывать от саблезубых тигров было для пещерных людей не самым приятным занятием, но по крайней мере оно было для них хорошей тренировкой.

Тем не менее, для тех, кто двигается достаточно много, чтобы время от времени даже выключать свой шагомер, снижение физической нагрузки будет разумной тактикой. Существует огромное количество доказательств, связывающих плохое настроение с малоподвижностью.

Исследователи изучали этот вопрос со всех сторон. Когда исследуют и физическую форму, и настроение человека, обычно между ними обнаруживается обратная зависимость. Чрезвычайно несчастные индивиды – те, у кого диагностирована клиническая депрессия, – в среднем и физически менее здоровы, чем их более жизнерадостные сверстники.

Сообразительные искатели несчастья непременно обнаружат эту загвоздку – проблему курицы и яйца. Неужели те, чья физическая нагрузка сведена к минимуму, более несчастны, или же это несчастные сводят к минимуму физическую нагрузку? Правильными будут оба ответа. В силу этой взаимозависимости избегание физических упражнений особенно эффективно. Делайте меньше упражнений, и ваше настроение будет падать, что приведет к еще большей малоподвижности. Если вы сможете успешно инициировать хотя бы несколько порочных кругов наподобие этого, то прочно встанете на путь к несчастью.