Проблемы титулования Иоанна, хотя и рассматривались неоднократно учеными, до сих пор, на мой взгляд, недостаточно разработаны. Почему был венчан на царство внук Иоанна Дмитрий и не венчан он сам? Почему, если судить по источникам, он сам никогда и не стремился к такому венчанию?

Причина может быть в том, что власть самого Иоанна была столь велика и бесспорна, что он не считал нужным обставлять ее еще какими-то атрибутами и доказательствами. Он считал себя государем по праву крови, праву преемственности. На Руси это было высшим, легитимным обоснованием права на престол. Права, которое не нуждалось ни в какой конфирмации. Что касается царского титула, то царями на Руси, да и во всей Европе, с давних времен величали лишь ханов Золотой Орды. А они, как известно, к концу XV века были неоднократно побеждены, а в 1502 году и полностью разгромлены. После развала Золотой Орды на Руси, по традиции, царским титулом стали называть и других татарских властителей, действующих и свергнутых, – крымских, казанских, астраханских. К концу того же XV века десятки свергнутых и изгнанных татарских царей и царевичей состояли на службе у русского самодержца, казанских царей он назначал и снимал по собственной воле. Может быть, это и явилось одной из причин того, что Иоанн, не считал титул царя престижным и никогда не стремился закрепить его за собой? Во всяком случае, мы не имеем ни одного документа или доказательства того, чтобы Иоанн требовал от кого-нибудь называть себя царем, хотя и не протестовал против такого обращения. В Европе, напомним, титул «царь» не использовался, а уже упоминавшийся сочинитель-посол Сигизмунд Герберштейн еще и полвека спустя затруднялся с его переводом.

Более важным и значительным руссы и сам великий князь считали звания государь, самодержец, которые означали в их глазах, как, впрочем, и во всей Европе, главенство в государстве, полновластие, независимость от других правителей. Нежелание новгородцев назвать Иоанна государем послужило в 1477 году причиной начала полномасштабной войны с Новгородской республикой и превращением этой республики в часть теперь уже единого Русского государства.

Не менее важным было для Иоанна утверждение при его титуле приставки «всея Русии», т. е. звания «Государя всея Русии». Ведь после покорения Новгорода, Твери, Перми и других земель, появившееся в Европе и всячески внедряемое там поляками и литовцами наименование страны «Московия», совершенно не соответствовало реалиям. Тем не менее, немалая часть «Руси» действительно принадлежала Литве и Польше, и их государь, что вполне понятно, не хотел признавать новый титул Иоанна. Лишь великая нужда заставила великого князя литовского Александра в 1494 году написать в договорной грамоте требуемое словосочетание, назвать нашего героя «Иоанном Государем всеа Русии, и великим князем Володимерским, и Московским, и Новогородским, и Псковским, и Тферским».13

Но вернемся к началу истории с титулованием российских государей. Мы знаем, что с древних времен высочайшим почетом на Руси пользовался исконный русский титул «великий князь», за который предки Иоанна неоднократно сражались и проливали кровь. Однако во второй половине XV века ситуация постепенно меняется. Расширяются связи Москвы с европейскими странами, и почетное на Руси звание великого князя становится тесным русскому государю. Ибо зарубежные послы оказывались порой в недоумении, как величать Иоанна. Ведь словосочетание «великий князь» в Западной Европе переводилось как великий герцог или принц. Кстати, многие европейские справочники и учебники, повторяя за некоторыми нашими «историками», и ныне величают нашего первого государя «принцем». Титулом, который, конечно же, не соответствует действительности. Ведь после решительного отражения последнего нашествия Большой Орды в 1480 году, после присоединения большого количества новых, в том числе и нерусских земель, Иоанн становится главой великого независимого государства.

Начинаются поиски нового титула, в результате которых все чаще во взаимоотношениях с другими правителями Иоанна III именуют не только государем, но и царем, и даже императором. В настоящее время мы имеем несколько документальных свидетельств об официальном признании за ним этих титулов. Вот как об этом говорится в знаменитом «Послании на Угру», которое приписывается духовнику Иоанна архиепископу ростовскому Вассиану Рыло, и сохранилось во многих летописях: «А митрополит со всем священным и боголюбивым собором тебя, государя нашего, благословил на царство».14 И хотя это послание, скорее всего, написано лишь к концу правления нашего героя, оно вполне отражает воззрение его современников.

Другим свидетельством признания современниками и Русской церковью за Иоанном III титула царя является летописное описание венчания на царство внука Дмитрия, где митрополит Симон неоднократно повторяет: «Божиею милостию радуйся и здравствуй, православный царю Иоанне, великий князь всеа Русии самодержец».15

Называет его царем митрополит и на других мероприятиях, в частности, на соборах 1490 года, 1503 года и других, что также отмечено в документах.

И все же, подчеркну, Иоанн нигде не настаивал на том, чтобы его именовали царем. Скорее всего, не желая уравниваться со служащими ему татарскими царями и царевичами, он уже примеривал к себе самый почетный в то время в Европе титул императора, считая себя равным и даже превосходящим по происхождению, силе власти и объему владений и турецкого султана, и императора Священной Римской империи. И не случайно своим послам в Турцию и Европу он приказывал не ронять своего достоинства, не вставать на колени, не садиться на приемах у турецкого султана и у прочих правителей ниже других европейских послов.

Послы и в Турцию, и в Европу строго соблюдали этот наказ своего государя. За нежелание вставать на колени перед турецким султаном и прийти на поклон к его вельможам вассал султана крымский хан Менгли-Гирей назвал нашего посла «невежей».

А во Флорентийском, Миланском и других архивах зафиксированы случаи, когда русские послы отказывались присутствовать на важных европейских мероприятиях из-за опасения нанести урон престижу своего государя. Так, они не приняли участия в церемонии бракосочетания императора Максимилиана I и Бьянки Марии Сфорца, сестры герцога Джана Галеаццо Сфорца, дабы не оказаться позади цесарского посла16. Они не стали вступать в свару за место, как это делали, порой, европейские послы, а просто с достоинством удалились, и именно это удивило авторов записок. Сохранились и другие подобные документы.

Посол императора Максимилиана I хитроумный Сигизмунд Герберштейн, который считал великим своим достижением то, что на приеме у турецкого султана встал только на одно колено, так писал о титуле русского государя:

«Цесаря же римского он почитает не выше себя, как это явствует из его грамот, где он ставит свое имя перед титулом императора. <…> Да и зачем московиту просить у императора Максимилиана этот титул, если он еще прежде каких-либо сношений между ними хотел показать себя не только равным ему, но даже и высшим, ставя всегда и в речах, и на письме свое имя и титул впереди императорского, и это, как сказано, даже и поныне соблюдается так упорно?»17