Шрифт:
У такой подготовки есть практические основания: компетентность и квалифицированность. Но, помимо этого, нужна также трезвая оценка собственных ресурсов для избрания должной меры подвига. Нужно некое испытание себя, всматривание в себя и в другого, особенно если мир этого другого в чем-то пугающе непонятен – как, например, мир наркозависимого человека. В этом процессе, как мне кажется, здоровое сомнение не помешает. Обладаю ли я достаточным здоровьем для исполнения служения, необходимым уровнем личностной зрелости и знаний, готовностью к диалогу и к тому, чтобы брать на себя ответственность? Каковы мои мотивы?
«Неосознанная мотивация сильно затрудняет жизнь, так как часто идет вразрез с нуждами и смыслом самой деятельности. Если, скажем, неосознанный мотив оказания помощи – эгоистический, то люди, которым эта помощь предназначается, становятся объектами. …Кто поможет осознать истинные мотивы? Священник, профессиональный психолог, более опытный товарищ, а иногда, при условии предельной честности перед самим собой, человек сам признается себе в том, что обманывал и себя, и других», – пишет священник Андрей Лоргус [42] .
42
Лоргус А., свящ. Психологическая помощь и духовная поддержка людей, живущих с ВИЧ, и их близких. С. 14.
Цель подготовки в том, чтобы смочь осознанно принять ответственное решение и сделать произвольный, а не спонтанный выбор: вступать в процесс помощи или не вступать? помогать или не помогать? Попробуй, читатель, прислушаться к себе и осознать вопросы, которые возникают именно у тебя, волнуют именно тебя. Меня, например, в свое время очень сильно волновало вот что: есть ли на это воля Божья? Мое ли это вообще? И есть ли у меня к этому способности? Бог отвечал на эти вопросы через близких людей, которые помогали мне преодолевать сомнения, помогали видеть себя со стороны.
Возможно, в процессе подготовки ты, читатель, обнаружишь в себе желание начать (или продолжить) этот путь и примешь осознанное решение. Тогда необходимо знать о некоторых важных условиях.
Первое условие – призыв. Еще до того, как человек начинает размышлять о возможности помощи другому, задумываясь о выборе, что-то (или Кто-то) его уже подталкивает к таким размышлениям: кого-то исподволь и ненавязчиво, а кого-то явно и мощно. Несомненно, у каждого есть предрасположенность к определенному виду служения: у кого-то замечательный контакт с детьми, кого-то тянет к бездомным или инвалидам, кто-то проникается к пожилым людям, а кого-то привлекает служение наркозависимым. Но только лишь предрасположенности, как мне кажется, мало. Предрасположенность – это, скорее, человеческое, некий задаток, ресурс, естественное склонение доброй воли. Но, чтобы реализовать предрасположенность, нужен призыв. И вот призыв – это уже от Господа, его важно не пропустить мимо сердца и не проигнорировать. Ответом человека на этот призыв может стать осознанное принятие, горячий отклик. Конечно, человек свободен и отказаться.
Интересно пишет о призвании в одной из помогающих профессий – педагогике – игумен Георгий Шестун: «Если добродетель, которую вы творите в процессе своей деятельности, открывает ваше сердце действию Божественной благодати, тогда ваша работа становится вашим призванием. …Не имеющий призвания… сам становится мучеником, а для детей – мучителем» [43] .
Это был призыв. Стояла ранняя осень. Лес, которым окружен наш храм, был невероятно красив: желто-буро-красный естественный ковер, расстилающийся на километры вокруг. На приходе было множество мелких дел, но я не смог удержать себя и решил посвятить несколько часов прогулке по лесу. Чем дальше я уходил в лес, тем тише становилось вокруг и у меня на душе. Время остановилось, а я погрузился в себя, наслаждаясь красотой природы. Вскоре солнце стало клониться на закат, я встряхнулся от осенней тишины леса и решил повернуть назад, к городу. Пройдя несколько шагов, я услышал странный звук, как будто стон. Может, показалось? Я остановился и прислушался. Звук повторился. Осторожно ступая, я двинулся на источник звука и уже через несколько секунд увидел сквозь деревья лежащего на земле человека. Я подошел к нему. Это был мужчина лет тридцати. Он лежал на пожелтевшей листве, его глаза были закрыты, а лицо было белым как мел. В некоторых местах его одежда была мокрой от крови, а неестественное положение рук и правой ноги подсказывало мне, что, скорее всего, они сломаны. Я попытался привести его в чувство, но он находился в состоянии сильного болевого шока и практически не реагировал на мои прикосновения и голос.
Парень выжил. Когда в больнице я беседовал с главврачом, он сказал, что это чудо. Следователь же, вызвав меня для беседы, рассказал, что парень был наркозависимым, а ситуация, в которую он попал, была следствием его попытки обмануть кредиторов. Они-то и вывезли его в лес, рассчитавшись таким образом по долгам. Я навестил его еще раз через несколько дней, но он был в подавленном состоянии и не проявил особого желания общаться. Мы несколько минут помолчали, и я, не желая навязываться, простился и ушел.
Через пару недель глубокой ночью меня разбудил телефонный звонок. Звонил приходской сторож. Тревожным, испуганным голосом он сказал, что во время ночного обхода обнаружил в храмовой беседке молодого парня без признаков жизни. Через десять минут я был на месте. У ворот храма стояла машина скорой помощи, милиция еще не приехала. Я подошел к беседке. Возле тела, лежавшего на полу беседки, стоял фельдшер и сторож. «Что случилось?», – спросил я у фельдшера. «Труп, передозировка», – сказал он заспанным голосом.
Через несколько дней после вечерней службы ко мне подошла женщина с заплаканным и скорбным лицом. «Батюшка, я виновата в смерти своего сына», – сказала она и заплакала. Как оказалось, в беседке нашли именно ее сына. Она не вынесла всего ужаса, связанного с употреблением сыном наркотиков, и предложила ему деньги на «золотой» (т. е. последний. – Прим. автора) укол. Он согласился и ушел из жизни.
Эти два случая, которые произошли в течение одного месяца, заставили меня задуматься. Я пришел к выводу, что это не случайность, что таким образом Бог что-то хочет сказать мне. Чем больше я размышлял над этим, чем больше молился, тем сильнее становилось мое убеждение в том, что это призыв. Как показало время, я не ошибся (из воспоминаний духовника приходского реабилитационного центра) [44] .
43
Георгий (Шестун), игум. Православная педагогика. М.: Про-пресс, 2010. 672 с. С. 619.
44
Реальный пример в художественной обработке автора. См. также: В храм пришел наркозависимый. Как помочь / Игумен Мефодий (Кондратьев), Е.А. Савина, Р.И. Прищенко, протоиерей Сергий Рыбчак, П.А. Никитенко. М.: ООО «Адвансед Солюшнз», 2013. 152 с. С. 43–45.
Второе условие – это решимость. О значении ее в устроении жизни по Евангелию, в деле спасения говорил преподобный Серафим Саровский. Попробую проиллюстрировать его мысль простой аналогией. Когда спринтер готовится к забегу, команда «На старт!» – это сигнал к выходу на дистанцию, команда «Внимание!» позволяет собраться морально и телесно, команда «Марш!» дает возможность для начала осуществления задуманного. И только энергия решимости спринтера делает возможным достижение цели, пронизывая собой весь процесс от начала и до конца. В этом смысле решимость является несгибаемым намерением достичь цели. Решимость – это и отклик человека на призыв, и сила, которая помогает воплотить этот призыв в жизни.
Еще одно условие – внимательность. Это важное в человеческих отношениях качество, которое связано с умением обращать на другого силы своей души, а также быть чутким к ситуации в целом. Святитель Василий Великий говорит об этом так: «Непременно будь ко всем внимательным, приучи себя при первом взгляде на человека всегда от души желать ему добра». Внимательность позволяет проживать каждую встречу «здесь и сейчас» так, как будто она первая и последняя. Внимательность – это основа полноты нашего присутствия во время встречи, когда ни одной секунды, ни одного слова и взгляда не пропадает даром.
Митрополит Антоний Сурожский в книге «Человек перед Богом» приводит притчу, которая объясняет, что такое полнота встречи: «Есть детский рассказ, как мудрецу задали три вопроса: какой самый важный момент в жизни? какой самый важный человек на свете? какой самый важный поступок? Если в три дня не дашь ответ, тебя высекут на площади… Как во всех детских сказках, он ходит туда-сюда, не находя ответа, и наконец набредает на девчонку, которая сторожит гусей. Та его спрашивает: что у тебя такой несчастный вид? Он ей рассказал. – А в чем дело? Очень просто: самый важный момент жизни – теперешний, потому что прошлого нет, а будущее не пришло. Самый важный на свете человек – тот, с которым ты сейчас находишься, потому что другого нет; а самый важный поступок на свете – сейчас по отношению к этому человеку сделать то, что нужно» [45] .
45
Антоний Сурожский, митр. Человек перед Богом. М.: Паломник, 2001. С. 334.