— Ты правильно поняла насчёт работы в том же духе, но не совсем. Такого места я нигде пока не нашёл и не уверен, существует ли оно. Думаю, я должен сам себе его создать. Я больше не хочу работать на кого-то, хочу стать сам себе хозяином. Деньги у меня есть, не золотые горы, но и не пара гастов. Думаю, должно хватить для начала. Но мне нужен контакт с механиками, а их в Элидиане не найти. Так как Лиатин полностью отменил все гонения на магию, думаю податься туда. Поучусь, а заодно и подзаработаю.

Виола переспросила:

— То есть, ты хочешь уехать в Лиатин? Учиться механике, пробовать сочетать её с магией и в то же время делать и продавать… Что ты там сбывал в Балинаре? Зелья и эликсиры? Хорошая мысль. Они там должны стоить дорого. Даже если твоя механика пойдёт не сразу, даже если совсем не пойдёт, всё равно без куска хлеба ты не останешься. А куда там, в Лиатине?

Последние слова она выговорила как-то грустно.

— В столицу, в Лорну, — ответил Мельхиор, — я списался с парой механиков, которые заинтересованы в сотрудничестве. С третьим я познакомился здесь, он приезжал в Кассен по делам. Так что думаю ехать туда и, — тут он как в холодную воду нырнул, — приглашаю тебя с собой.

Виола широко раскрыла глаза и уставилась на него в полном недоумении. Так как она не стала возмущаться и кричать, что он слишком много на себя берёт, Мельхиор накрыл руку Виолы своей и продолжил мысль:

— Я же вижу, что ты готовишься бросить всё и уехать. Поэтому и запираешься каждый вечер, поэтому и считаешь что-то на бумажках. Ты права: сын всяко важнее, чем чайная, какая хорошая она ни на есть. Ты сможешь повторить свой успех на новом месте. Да, это будет не то же самое, но главное — это будет. А ребёнок… Разве я не понимаю: роди ты ещё десяток, всё равно Эди — твой первенец. Что, удивляешься, откуда я всё это знаю? От мамы. Моя мать умерла, чтобы вытащить меня из империи, дав этим возможность счастливого будущего, а могла бы плюнуть на меня, отдать имперским властям, чтобы те растили себе ещё одного мага-солдата. Она была молодая, красивая женщина. Без ребёнка её охотно бы взяли в жёны, она могла родить новому мужу ещё кучу детей и забыть про меня навсегда. Но она жизнь отдала за то, чтобы я стал свободным и выучился на настоящего мага, а не на имперского болванчика. Я не думаю, что ты любишь своего Эди меньше, чем моя мама любила меня.

Он не понял, как и когда изменилась вся мизансцена. Вот они сидели за столиком друг против друга, а вот они уже вместе на маленьком диванчике, голова Виолы покоится на его груди. Не покоится, это он погорячился: её лицо прижимается к его рубашке, которая уже промокла от слёз. Мельхиор не стал её утешать, понял: она плачет не потому, что горюет, а потому, что слишком много на неё навалилось. Когда-то Регина ему это объясняла и он запомнил. Так что пусть промочит рубашку, не жалко. Зато успокоится. При этом он продолжал говорить, так, что попало, без особого смысла, лишь бы молчанием не спугнуть прижавшуюся к нему женщину.

— Я понял, что эта гадина графиня от тебя не отстанет. Сейчас она уедет, это понятно. Владельцы доменов не могут их надолго покидать. Но затем вернётся и тут вполне может обратиться к крючкотоворам. Даже если поход в суд для неё невозможен, испортить тебе и малышу жизнь она сумеет. Я помню, что ты мне говорила про своё непростое положение относительно закона. По мне так всё это ерунда, никого ты своим ложным именем не обидела, никого не обобрала и не обездолила, так что по мне оно самое настоящее. Тем более что Тео признал тебя дочерью и отказываться не собирается. Но законники — это такие люди… Они могут думать иначе. Прицепятся к тебе как пиявки и пока все денежки не высосут, не отстанут. Тут поневоле к той же графине бросишься. Так вот я о чём подумал: уехать тебе надо. Туда, где ты пока не была и где любое твоё имя — правильное и законное. Судя по тому, чем ты последнее время занимаешься, ты и сама пришла к этому выводу.

Зря он думал, что Виола воспринимает поток его слов как музыкальный аккомпанемент.

— Как ты понял, что я решила уехать? — спросила она, оторвавшись от его рубашки.

Мельхиор глянул ей в лицо и поразился: слёзы высохли почти бесследно. Сейчас её тревожный взгляд горел как у кошки.

— Малыш рвал газеты, которые Регина вынесла из твоего кабинета. Я мельком видел, какие объявления ты там отмечала. Дома и лавки в Кортале, Мангре, даже Шимассе. Зачем они тебе, если ты не собираешься рвануть куда подальше?

— Ты прав, — согласилась Виола, — я действительно судорожно ищу место, где смогу поселиться с Эди. Про Лорну я не думала, а ведь это неплохая мысль! Одна беда — дорога туда лежит через Гремон. Нет ни одного прямого портала. Наверное поэтому я и выбросила её из рассмотрения. Не хочу рисковать. Ведь если даже графиня уедет, она непременно оставит кого-то за нами следить. На территории моей родины все права будут у неё.

— Мирель, — произнёс задумчиво маг.

— Что? — удивилась Виола.

— Мой ответ на твои сомнения относительно Лиатина: Мирель. Оттуда до Лорны нет портала, зато можно за три часа добраться в карете. И никакого Гремона по дороге. Ну как?

Она робко улыбнулась, а затем вдруг сощурилась.

— И ты нам поможешь?

— Ты в этом сомневаешься? Я потому и заговорил, что предлагаю помощь.

— А ценой будет наш с тобой брак?

Мельхиор глубоко вдохнул и резко выдохнул.

— При чём тут цена? Моя помощь бесценна, как ты понимаешь. Да, я мечтаю видеть тебя моей женой, но помогу в любом случае. Просто… В качестве мужа и отца Эди я буду иметь право за вас вступиться. Если ты выйдешь за меня, то никто уже не скажет, что у тебя фальшивое имя: я дам тебе своё. В Лиатине фамилии в ходу, там я стану называться Мельхиором Нарденном. Эту фамилию носила моя мать. Ты сможешь забыть как страшный сон, что называлась Санденс, потому что станешь Виолой Нарденн, а в Эдмунде Нарденне никто не опознает сына Ульриха Эгона. Впрочем, прости, я замечтался…