Он расцеловал меня в обе щеки. Я не большой любитель поцелуев-объятий между мужчинами; впрочем, я решил, что у них, в Европе, так принято. Или это он так пометил меня как следующую жертву. Я отступил на шаг.

— Надеюсь, с девушкой все будет хорошо?

Артуро кивнул.

— Будет жить. Уже хорошо ведь? Больше я сам пока ничего не знаю, — он провел рукой по шее. — Шрамы. Говорят, шрамы останутся.

— Беда для актрисы.

Он снова кивнул.

— В телефонной книге написано, вы даете советы.

— Ну, не совсем. Я их продаю, — признался я. — Но тут…

— Мне нужно знать, — перебил он меня. — Нужно знать, не прекратить ли мне всю эту затею.

Я заломил бровь.

— Вы считаете, все эти люди пострадали именно из-за этого?

Он взял сигару из пепельницы и повертел ее в пальцах.

— Я не знаю, что думать. Но меня поблизости не было. Значит, атака нацелена не на меня.

— Согласен, — кивнул я. — И это сглаз. Я уверен.

— Мистер Дрезден, если бы угрожали только мне, все было бы еще ничего. Но этот человек — кем бы он ни был — убивает и увечит окружающих меня людей. Так что выбор-то мне теперь приходится делать не только за себя.

— Зачем кому-то пытаться сорвать ваш фильм, мистер Геноса? — спросил я. — Я хочу сказать… простите меня за прямоту, но это ведь просто порнофильм. Таких пруд пруди.

— Не знаю, — признался он. — Возможно, тут замешаны деньги. Мелкий предприниматель может угрожать благосостоянию хорошо окопавшегося бизнесмена. Вот последний и действует. Понемногу. Без лишнего шума, понимаете?

— На первый взгляд вас можно понять так, будто вам угрожает подпольный порносиндикат.

Геноса сунул, наконец, сигару в рот и пожевал ее. Потом побарабанил пальцами по столу и понизил голос.

— Вы шутите, конечно, но на протяжении последних лет кто-то потихоньку скупает студии.

— Кто?

Он покачал головой.

— Трудно сказать. Я пытался копнуть, но я же не детектив. Вот если бы вы могли как-нибудь…

— Я этим уже занимаюсь. Я дам вам знать, если узнаю что-нибудь.

— Спасибо, — сказал он. — Но что мне делать сегодня? Я не могу допустить, чтобы этим людям причиняли вред и дальше.

— Вы ведь бежите наперегонки со временем, так? Если вы не завершите фильм в срок, вашему предприятию капут?

— Да.

— Сколько еще времени у вас?

— Сегодня и завтра.

— Тогда спросите себя, готовы ли вы позволить вашим амбициям рискнуть чужими жизнями. Положите это на одну чашу весов, а на другую — готовы ли вы позволить кому-то запугивать вас, не давая жить своей жизнью, — я нахмурился. — Даже, скорее, жизнями — во множественном числе. Вы ведь правильно сказали, что решаете сейчас не только за себя.

— Но как мне сделать этот выбор? — настаивал он.

Я пожал плечами.

— Послушайте, Артуро. Вам нужно решить, только ли вы защищаете этих людей, или еще и возглавляете их. Это ведь не одно и то же.

Он снова повертел сигару в пальцах, потом медленно кивнул.

— Они взрослые люди. Я им не отец. Но я не могу просить их рисковать, если они не желают этого. Я скажу им, что они вольны уйти, если таков их выбор, и никто не будет держать на них зла.

— Но вы останетесь?

Он решительно кивнул.

— Значит, вы все-таки предводитель, — сказал я. — А знаете, Артуро, еще раз вот так — и я куплю вам большой круглый стол.

До него не сразу, но дошло, и он рассмеялся.

— Понял. Артур и Мерлин.

— Угу, — кивнул я.

Он задумчиво посмотрел на меня.

— Хороший совет. Для молодого человека вы обладаете исключительно здравыми суждениями.

— Вы не видели еще моей машины.

Артуро снова расхохотался. Он даже предложил мне сигару, от которой я с улыбкой отказался.

— Спасибо, я не курю.

— Вид у вас какой-то озабоченный.

— Угу. Что-то в вашей ситуации не укладывается у меня в голове. Лажа какая-то.

Геноса зажмурился.

— Что-что?

— Лажа, — повторил я. — Ну, это слово такое у нас в Чикаго. Я имею в виду, что-то не так в происходящем.

— Еще бы не так, — согласился он. — Люди гибнут.

— Я не об этом, — мотнул головой я. — Нападения отличаются жестокостью. Из этого следует, что намерения того, кто стоит за ними, так же жестоки. Невозможно пользоваться магией, если сам в нее не веришь по-настоящему. Это не из тех средств, к которым прибегает обычный деловой конкурент — даже если допустить, что какой-то чувак с крутыми шарами решил развязать против вас сверхъестественную кампанию вместо того, чтобы просто нанять мордоворотов за пятьдесят баксов.