Я глубоко вздохнула, чувствуя как сердце начинает биться с ужасной ровность. Смирение охватило меня. Я уже не видела смысла или причин бороться.

— Оставьте нас, — попросила я, не глядя ни на одного из них.

Артём хотел возразить, а Арина молчала, её слёзы до сих пор не прошли. Надеюсь она не винила себя в этом так, как я в том, что кому-то доверилась.

Зачем. Зачем. ЗАЧЕМ. Зачем я доверилась кому-то из них? Зачем я снова и снова слушала их ложь тогда, когда должна была просто уйти? Зачем я поступилась своими принципами, которые много раз до этого спасали меня от боли?

— Пожалуйста, уйдите, — снова попросила я.

— Ты не должна слушать этот бред, Марат тебе сам расскажет, — из последних сил попытался убедить меня Артём.

Я не знала на чьей стороне был Артём. Но кажется если бы он был на моей, то сказал бы правду, но он же не сделал этого.

От одного имени его брата меня начало тошнить. Я посмотрела в глаза Артёма, которые выглядели в точности как глаза парня, которого я любила минуту назад. А сейчас? Сейчас я была не уверена, что когда-либо знала его. А могла ли я любить того, кого не знала? Могла ли я любить кого-то своим сломанным сердцем?

— Я обещала тебе, — просто сказала я. — И если сейчас ты не уйдёшь, то я возьму свои слова обратно.

Артём с сомнением смотрел на меня.

Он выбирал. Оставить меня с тем, что сделает мне больно, и быть моим другом или защитить меня от боли, но потерять меня навсегда. Пожалуйста, будь эгоистом.

— Не заставляй меня сожалеть о том, что я доверяла тебе, — прошептала я, глядя в его глаза.

Я знала, что это не честно. Не честно было давить на это. Но все они сыграли со мной не честно.

Артём перевёл взгляд на стоящую позади меня Катю и медленно кивнул, потянув Арину за руку. Девушка сначала пыталась сопротивляться, но не сказала мне ни слова, и сделала так, как просил её Артём.

А я просто не смотрела на неё. Мне было всё равно, что ей жаль. Мне было все равно, что сейчас она бы поступила по другому, потому что изменить что-то было уже не возможно. Мне не было жаль, мне было просто больно.

— Знаешь откуда я знала, что он будет моим? — спросила Катя, пока я стояла к ней спиной, не до конца осознав, что потеряла в это мгновение. — Потому что он всегда приходил ко мне. Ты знаешь историю про сестру Вадима? — девушка слегка рассмеялась. — Наверняка знаешь.

Мои ноги слегка тряслись, сердце сильно билось, но словно не в груди, а где-то выше, от чего ком стоял в моём горле, грозясь вырваться слезами. Но я была сильнее. Достаточно сильной, что не заплакать, но недостаточной, чтобы прекратить это мучение и уйти, не дослушав до конца. Отказываться от того, что приносит тебе боль — признак силы, а я была слабой девочкой со сломанным сердцем.

— Она была моей подругой, — продолжила Катя, я слышала, как она ходит взад-вперёд, стуча дизайнерскими туфлями о не менее дорогой пол коридора, — но как жаль, что мы полюбили одного парня. Её счастье, что Марату всегда нравились серые овечки.

Я наконец набралась смелости и развернулась, чтобы посмотреть ей в глаза. Я не видела в них ничего, она даже не пыталась сделать вид, что ей жаль. Она открыто забавлялась чужой болью.

— Нет, прошу прощения, — слегка улыбнулась она, приподняв бровь, — ему всегда нравилось встречаться с ними, а спать с другими. Кристина любила Марата, своей чистой, искренней и наивной любовью. Но такие как он не заслуживают любви. А она была беременная от него, — спокойно сказала Катя, когда моё сердце перестало совсем биться от ужаса, — она пришла сообщить ему эту радостную новость, но застала нас вместе. Это так глупо, мы с ним спали с начала их отношений, но узнала она всё именно в этот момент. Девушка с горя порезала себе вены. Дурочка выжила, но вот ребёнка своего она убила. Как жаль, как жаль, Марат мог стать хорошим отцом.

Ребёнок? Маленький ребёнок, живший в теле маленькой девушки. Ребёнок Марата. Ребёнок, которого убил Марат. Не девушка, нет! Марат.

Моё тело трясло как в ознобе.

— И вчера Марату надо было лишь остаться без твоего внимания, чтобы он снова встал на истинный путь. Я и забыла, как он хорошо целуется.

По моим щекам текли уже ни чем не сдерживаемые слёзы. Я плакала за себя, за эту девушку, за её малыша. Я плакала за всех, кого предавали, и не могла остановиться.

— Надеюсь в следующий раз ты будешь осторожнее, — закончила наконец Катя.

Следующий раз? Я вряд ли доверилась бы кому-то в следующей жизни, а она говорит про следующий раз.

Я хотела её ударить. Правда хотела. Но это бы не заставило чувствовать её хоть каплю той боли, что в этот момент чувствовала я.

Я молча смотрела на неё, а потом просто развернулась и пошла. Я шла чувствуя, что могу пройти много километров пешком. В моём теле было так много силы, в моей душе её не было совсем.

У самого входа я встретилась с ним. Я думала это будет больно. Но ошибалась. Больнее, чем мне было, уже не могло стать.