Три дня моей жизни было потеряно и их было не вернуть. Эта мысль ни как не могла выйти из моей головы, и я была полна решимость сделать что-то с этим. И начала я с уроков, решив что именно это занятие поможет мне успокоиться. Но практически сразу осознав, как сильно ошибалась.

Все таки был плюс в моей затяжной и сильной болезни — я не могла думать. Я напрочь забыла о всём, что происходило в моей жизни, променяв это на жуткую боль в теле. Но сейчас боль в душе выплыла наружу, и я пожалела, что возможность что-то чувствовать всё-таки вернулась.

В конце концов я смирилась с тем, что наука не идёт в мою обиженную голову и легла смотреть фильм, суть которого не поняла и к середине. Но мне лень было подняться и поискать что-то другое. Я официально могла признать себя ленивой картошкой.

От этого позорного звания меня спасла Арина, которая прислала мне сообщение. В начале я и правда думала, что она меня спасла, а по факту я бы выбрала оставаться ленивой картошкой, чем то, что получила в итоге.

Я пересилила себя, потянувшись к телефону.

Мне нужна помощь.

Я лениво написала ответ.

Что случилось?

Мне сейчас не хотелось говорить с ней или с кем бы то ни было ещё, кто не сидел последние три дня у моей кровати. Я была уверена, что ей проблема незначительна, что-то типо «я не могу выбрать туфли», «Егор хочет поговорить», «мне скучно», «парень, с которым я целовалась на прошлой вечеринке, ходит за мной по пятам».

Но то, что случилось на самом деле было за пределами моей фантазии и эгоистичных мыслей. Даже в самом страшном сне я не могла предположить то, что мне уготовила реальная жизнь.

На экране высвечивалось сообщение, от которого моя кровь буквально закипела в моих жилах. Одно единственное слово, которое я так давно не слышала и надеялась, что не услышу больше никогда.

Моё сердце бешено стучало, желая выпрыгнуть из груди, чтобы хоть как-то остановить меня от того, что я собиралась сделать. Но я его не послушала. Я быстро натянула на себя первое, что выпало из шкафа, ощущая дикий страх, окутывающий меня.

Я сделала шаг. Два. Три.

А дальше… Дальше?

А дальше всё пропало.

Вдох, выход, вход, выход. Я ощутила дикое жжение в груди и испуганно открыла глаза, но в следующее мгновение зажмурилась от резкого света, что отозвался болью в моей голове.

Я проснулась в раю. Я была уверена, что за все страдания, перенесённые мной, мне полагается почётное место там, но я ошиблась.

Вокруг всё было белым. Белые стены, белые кровати, даже этот ужасный свет, что пронизал меня до костей, был белым.

Это место не было раем. Это был мой личной ад, именуемый в народе просто «больница».

Что-то слева от меня упорно гудело, мешая ясно думать. То ли из-за этого аппарата, то ли из-за моего состояния, я не могла понять, почему здесь нахожусь.

Я помнила, как папа сказал доктору, что я останусь дома. И моё состояние вроде начало улучшаться, а температура спадать. Тогда что я делала здесь?

Из-за порога моей палаты доносились тихие голоса. Я попыталась подняться, чтобы понять, что происходит и найти хотя бы кого-то, кто мог объяснить, что происходит. За это я отплатила головной болью, которая раскалывала моё тело, а затем возвращалась обратно острой болью.

Я застонала, приложил руки к вискам, чтобы хоть немного уменьшить мучения. Но зацепилась за трубку под моим носом, которая мешала дышать.

Я попыталась вытащить её, но увидела, что и к рукам прикреплены трубки с гигантскими иглами, воткнутыми в кожу.

Я почувствовала острую боль, и мой желудок сжало. Я видела лишь сталь, проникающую в мои вены. У меня были свои счёты с больницами и с этими орудиями Дьявола. Я дышала быстро и коротко, со страхом доставая их.

Боль была неистовой. Я оторвала от себя все трубки и сняла с пальца дурацкую прищепку, готовая подняться, хотя сил вообще не было и тогда заметила что что-то сдавливает мою ногу, мешая сделать так, как я собиралась. Я резко откинула одеяло и увидела гипс на правой ноге. Как я могла сразу не понять, что с моим телом что-то не так?

Только сейчас до меня дошло, что прибор, показывающий моё сердцебиение начал страшно громко пищать, говоря о том, что моё сердце остановилось.

Сначала я и правда испугалась, а потом поняла, что просто отцепила этот ужасный аппарат от своего тела. Это знала я. Но люди, залетевшие ко мне в комнату, думали о самом худшем.

В палате мигом стало очень людно. Ко мне подлетел отец, лицо которого было до ужаса бледным. Я не знала что происходит. Я не знала почему он так выглядел и был так обеспокоен, глядя на меня.