— Марат не знал, что Кристина была беременна, — начала она.

Я вцепилась в плед, чтобы не заорать на неё от бессилия, что окружало меня, когда кто-то лишь произносил его имя.

— Он изменял ей, — совершенно спокойно, вместо крика, сказала я.

— Он узнал лишь тогда, когда она сделала это, — снова сказала девушка, будто не слышала меня и понимала, как ужасно это звучит.

Ненависть, какую я никогда не чувствовала, запылала огнём внутри меня.

— Он изменял ей с её подругой, — крикнула я, ударяя кулаками о постель, — и тут уже не важно знал он или нет. Или ты думаешь, что он не знал, что сделает её больно?

Это заставило Арину замолчать. Она уставилась на меня, стараясь найти слова, что могли переубедить меня. Но таких слов не было.

— Дело не в ребёнке или Кристине. Это бы не имело никакого значения, если бы он сам рассказал мне правду сразу. Но он посчитал, что врать мне в лицо о том, что между нами с Катей ничего не было, лучше, чем сказать правду. И главная проблема в том, что он сделал вчера, — крикнула я наконец, поднимаясь. — Он изменил мне.

Мне было так легко произнести это, будто совсем не со мной всё это происходило.

Арина шагнула ко мне, как некоторое время назад делал Марат. Они боялись моей реакции. Боялись потерять меня. Но почему-то раньше ни один из них об этом не подумал.

— Они просто поцеловались, — возразила девушка, будто то, что она говорила всё ещё могло изменить произошедшее.

Мне доставило великих усилий удержать себя в руках и не набросится на неё.

И в этой ситуации мне было больнее не от того, что она скрывала это раньше, а от того, что даже сейчас, когда я всё знала, она не встала на мою сторону. В конечном итоге она была сестрой своего брата.

— Тебе лучше уйти, — сказала я.

— Она сама… — снова начала Арина, игнорируя меня.

Что-то внутри меня забурлило. Я резко поднялась.

— Закрой рот, — крикнула я, подходя к ней, — не смей оправдывать его поступок!

Девушка закрыла глаза, слегка пошатываясь. Я видела слёзы, что градом текли по её щекам.

— Прости, — прошептала она.

Я хотела, чтобы мне было всё равно, как она не так давно наплевала на мои чувства, но я не могла видеть, как она плачет. Я доверяла ей спустя всё это время, несмотря на то, что она сделала или наоборот не сделала, хотя должна была.

— Просто дай мне время, — тихо сказала я, — как я давала тебе каждый раз, когда ты просила об этом.

Девушка кивнула и обняла меня раньше, чем я успела это понять.

— Прости, — едва слышно прошептала она.

— Всё в порядке, — уверено сказала я, отступая.

Я молча смотрела, как она уходит, понимая, что ничего не было в порядке. Я винила её. Правда винила. Винила в том, что она не сказала мне с самого начала. Хотя возможно я сама была виновата в том, что вообще вступила на эту скользкую дорожку доверия к кому-либо. Возможно я никогда не должна была доверять кому-то кроме себя.

Я до ужаса устала и хотела спать, но какой-то противный голос на задворках моего сознания утверждал, что жизнь продолжается и мне завтра всё равно придётся поднять свою пятую точку и пойти в школу.

Так что я села делать то, что должна была, вместо того, что на самом деле хотела. И я так погрузилась в этот увлекательный процесс поглощения знаний, что отвлеклась лишь тогда, когда в мою комнату зашла Дана.

Не знаю в каком виде она хотела меня увидеть, но она даже не пыталась скрыть удивления, что отражалось на её прекрасном лице.

— Ужинать будешь? — осторожно спросила она совсем не то, что на самом деле хотела.

Я кивнула, благодарно улыбнувшись за возможность наконец закрыть ненавистный учебник.

— Я всегда готова помочь тебе, — слегка печально сказала Дана, глядя на меня.

Я встала вздохнув и обняла её, чему мы обе были удивлены.

Хоть наши отношения с Даной и стали лучше, чем раньше, никто из нас обычно не проявлял сильных эмоций. Девушка, отойдя от шока, притянула меня к себе в ответ.

— Я знаю, — прошептала наконец я.

Я и правда знала. Но не знала когда я буду готова принять чью-то помощь. Принимать помощь значило довериться. А с этим как известно у меня были проблемы. И не столько с процессом, как с последствиями этого самого доверия.

Но долго за столом я не просидела, решив, что учебники всё-таки лучше, чем сидеть здесь и смотреть как папа с Даной смеялись и разговаривали. Она так любила шутить над ним, а он всё время смотрел на неё любящими глазами.

Я знала, что это эгоистично, но ничего не могла с собой поделать, когда какое-то жгучее чувство появилось к меня в груди.