В середине 90-х, когда не было места в науке, куда я мог бы вернуться, а от политики я впервые был отстранен как лицо враждебное действующей власти, волей случая мне довелось год проработать специалистом фондового рынка в аналитической структуре одного мелкого банка. По воле начальства мне пришлось прочесть несколько книг по части финансов и даже дать свое заключение. После Физтеха вся эта финансовая галиматья мне показалась чудовищно примитивной и неимоверно скучной, а практика банковской деятельности – просто вредоносной. О чем я и доложил начальству. После этого, как только возникла возможность уйти в сферу политической аналитики, я сбежал от финансов, ощущая, что здесь делается что-то противное моему разуму и совести.

Наука разнообразна и неожиданна, финансы – однообразны и примитивны. Наука связана с природой, финансы с этой природой не имеют ничего общего. Именно поэтому наука в современном мире не может быть успешной (пусть даже и заявляет о своих успехах, где только возможно). Если власть в руках тупиц и негодяев, им научные истины совершенно недоступны и неинтересны. Зато для них вполне доступна «алхимия финансов» – то есть, средства обмана, превращающие умных и честных людей в рабов, а тупиц – в рабовладельцев.

Фундаментальную ценность образования для суверенного государства тщательно описал Иоанн Готлиб Фихте в своих «Письмах к немецкой нации». Но если суверенитет государства – это просто товар, который меняют на валюту, никакое образование не нужно вообще. Не только образование для лучших мозгов, которые школьный курс готовы освоить вдвое быстрее, чем подавляющее большинство сверстников, но и образование как таковое. Поэтому от Физтеха остается в основном вывеска. И любой университет будет лишь продавать образовательные услуги, а не готовить широко эрудированных и смело мыслящих руководителей государственных и частных структур.

Если нет проектов масштаба личностей Курчатова и Королева, то не будет и таких личностей. Эту простую истину я почерпнул от Бориса Алексеевича Виноградова – доктора технических наук, лазерщика, имеющего в послужном списке десятилетнее ректорство в Амурском государственном университете и статус замминистра образования РФ по науке. Последнюю административную должность он вынужден был покинуть в связи со своей непримиримой позицией против ЕГЭ – треклятого «единого госэкзамена», который спалил весь смысл школьного образования. Познакомиться нам довелось на ниве политики, с помощью которой мы пытались решать проблемы страны. Но политика на наших глазах была окончательно отменена в середине 2000-х. Как люди упорные, мы не отступили, но были определены бюрократией как «отморозки» и отправлены в категорию «сбитые летчики». Совместно мы написали несколько статей и книгу «Стать русским в России» (2011), где выработали наше общее кредо, касаясь также и вопросов развития науки.

В середине 2010-х мне довелось довольно плотно общаться с Валентином Анатольевичем Белоконем – из самого старшего поколения физтехов. Его личность отражает то своеобразие таланта, которому общество как раз и обязано предоставить самые широкие возможности для творчества, подкрепляя его достаточной зарплатой и статусами. Из рассказов Валентина Анатольевича я хорошо усвоил, что относительная свобода для ученых-физиков сохранялась в 60-х и частично в 70-х годах. В последующие годы любая своевольная личность вытеснялась за рамки официально признанной науки. Это были еще не политические репрессии, но уже определенная степень изгойства. В 2017 году мне довелось помочь Валентину Белоконю выпустить в последний год его жизни последнюю его печатную работу – «Вспышки II Мировой», которую он посвятил своему увлечению – авиационной технике периода войны. Тираж этой книги смехотворен – несколько десятков экземпляров. Ученый теряет читателей, когда наука становится частным делом частных лиц.

Хорошо зная политические процессы, изучению которых в качестве включенного наблюдателя я посвятил многие годы, могу с уверенностью сказать, что никаких социальных революций человечество не знает и никогда не узнает. Революции бывают только научно-техническими, технологическими. Именно они меняют нашу жизнь. И лучше всего было бы, чтобы умнейшие люди страны нашли в себе силы объединиться и взять власть, отстранив от нее тупиц, проходимцев, предателей, воров. Революция интеллекта была бы, может быть, самой естественной и благотворной. К сожалению, сегодня интеллект находится в рабстве у политических насильников, не имеющих ни образования, ни творческого потенциала, ни желания привлекать к решению сложных социальных и технических задач ум и опыт других людей.

Если в идеальном государстве Платона править должны были философы, то современный идеал – управление государством широко образованными людьми, которые на практике и с пониманием дела прикоснулись к окружающему нас предметному миру (инженерия) и окружающему нас веществу вселенной (физика).

Валентин Белоконь как-то назвал систему Физтеха реализованной утопией. Так оно и было для его поколения. В дальнейшем утопия была утоплена в бюрократии. В будущем система Физтеха, как она задумывалась Петром Капицей, – это модель образования в целом. Но эта модель теперь отсутствует где-либо. По крайней мере, на Физтехе ее уже найти невозможно. Потому что науки и образования больше нет. Есть островки, где жизнь поддерживают только энтузиасты.

Последнее обстоятельство подтверждает, что обман, которым КПСС заманила талантливую молодежь на поприще физико-математических наук, никуда не делся. Обман, уничтоживший наше поколение физиков, продолжается, став составной частью обмана всего населения, которому рассказывают байки о невероятных успехах ЭрЭфии, будто бы «поднимающейся с колен».

Через десяток лет все публичные фигуры, составившие новую геронтократию (как в наши годы существовала брежневская), отойдут в мир иной. И возникнет «окно возможностей» для тех, кому сегодня 30-40 лет. Если в этом поколении найдется достаточно интеллекта, аристократизма и чести, оно сможет передать власть лучшим, образованнейшим, талантливейшим людям. Публикуя свои порой веселые, а порой горькие заметки о поколении обманутых физиков, я надеюсь на это. А также на то, что смогу хоть как-то помочь грядущему триумфу интеллекта и краху власти тупиц.