— Мда, так мы ни к чему не придем, — констатировал Худой. — Слушайте, а где Мафую?

— Здесь же была, — только сейчас мы заметили, что маленькая охотница уже не стоит рядом с нами, а вообще, исчезла. — Куда она пошла?

— Пойду, поищу, — Даша с готовностью развернулась.

— Стоять. Знаю я, как ты поищешь, сразу деру дашь. Идем вместе.

Все обсуждение у нас происходило в начале улицы, подальше от короба с "сестрой", внутри одного из разваленных домов. Осторожно спрыгнув со второго этажа на первый, я громко позвал:

— Мафую! Ты где!

— Тихо! — вынырнувшая из темноты рука зажала мой рот, и меня поволокло куда-то в темноту. — Сидеть!

Не успев испугаться, я послушно сел напротив зияющей дыры в стене. И тут же не поверил своим глазам — со стороны леса в нашу сторону двигалось знакомое, пятнадцатиметровое существо, стоящее на сильных, коротких задних лапах, и слегка припадающее на длинные передние.

— Это что? — решил поинтересоваться, предварительно отняв от своего рта нежную девичью ладонь. — Она убегает?

— Это другой, — ответила Мафую.

— Чего?

— Самец, — она кивнула в сторону гнезда "сестры". — Пришел к своей самке на любовное свидание.

******************

Услышав низкий, гортанный рев, прятавшаяся в своем бетонном коробе самка сразу проснулась, вышла наружу (для этого ей понадобилось просто перешагнуть через стены) и сладко потянулась, показывая, что совсем неплохо провела время, пока ее суженый мотался непонятно где ради пропитания.

Суженый, несмотря на такой явный феминизм, совсем не выглядел рассерженным. Вместо того, чтобы возмутиться такой несправедливостью, он робко приблизился к самке, и припал к земле носом, словно кланяясь ей в ноги. В левой лапище у него было зажато что-то, напоминающее большого быка, только мертвого. Самка мельком взглянула на подношение, что-то недовольно проворковала, и ушла в свой короб балдеть дальше.

Все это мы наблюдали, буквально разинув рты.

— Они встречаются! — радостно прошептала Даша, как будто застала парня и девушку целующихся за гаражами. — У них любовь! Смотрите, сейчас он пойдет извиняться за то, что так долго шлялся!

Виталя скептически хмыкнул. Самец задумчиво посмотрел на дохлого быка, сунул его куда-то в развалины, и полез в короб. Минут пять слышалась какая-то возня, потом до нас донесся звук хорошей затрещины (таким ударом вполне можно было размазать человека, как лепешку), и самец снова появился на улице. С озабоченным видом он пробежал в конец улицы, и исчез из виду.

— Пошел по бабам, — констатировал я.

— Так ей и надо, — буркнул Виталя. — Меньше будет из себя строить.

— Надо брать ее, пока она одна, — Мафую проигнорировала наши замечания. — Готовьтесь.

Но не успели мы сдвинуться с места, как самец тут же появился опять. На этот раз в руке у него было зажато молодое, вырванное с корнем деревце, судя по всему, яблоня-дичка, с веток которого свисали крошечные яблоки. С этим подарком он и нырнул в короб. Воцарилась глухая тишина.

Прошло десять минут.

— Долго еще? — я посмотрел на часы.

— Тс-с-с, — прошептала Мафую, водя глазами в разные стороны.

— Думаешь, они нас услышат?

Неожиданно началось шевеление. Самец выбрался из короба, а вслед за ним и самка. Последняя выглядела намного довольнее, чем перед этим — умный мужик наверняка нашел то, что пришлось ей по вкусу. Как видно, помирившись, они собрались на прогулку — встали рядом, каждый на свои две, и неторопливо двинулись в нашу сторону.

— Вот же блин! — прошептала Даша.

— Спокойно, — осадил ее Виталя. — Она нас не увидят. Так ведь, Мафую? Эй! Мафую? Куда она опять делась?

У меня внезапно засосало под ложечкой. Сладкая парочка в три шага преодолела половину улицы. И вдруг их ноздри затрепетали, как паруса на ветру, а боковые глаза разъехались в поисках источниках необычного запаха. Самец припал к земле, шумно втягивая носом воздух, самка наоборот распрямилась, вынюхивая то, что было наверху.

— Ребята… — сказал я слегка охрипшим голосом.

— Что?

— Кажется, нам надо отсюда валить.

— Почему?

Самец поднялся на задние лапы, секунду постоял, и резко скакнул вперед, наваливаясь грудью на стену нашего убежища. Четыре глаза заглянули в пролом в стене, рот открылся, издавая хищный рев. Не помня себя от ужаса, мы бросились в рассыпную…

Бывают в жизни моменты, когда твое тело живет своей жизнью, когда мозг отключается, и позже ты сам не можешь понять, почему поступил именно так, и что тобой в тот момент руководило. Возможно, это заложенные природой в нас инстинкты выживания, своего рода механизм, спасающий наши никчемные жизни в особенно трудные минуты, кто знает. Одно скажу точно — я не помнил, как выскочил через проем задней двери дома, и как оказался в поле, заросшем густой травой до пояса. И только когда рухнул на живот, мозг снова заработал, анализируя произошедшее. Ни Даши, ни Витали рядом не наблюдалось.