Где-то в этот момент в моей голове пролетело сразу несколько мыслей. Начиная от “Фу, это же неудобно! И не гигиенично”. И заканчивая — “Черт, а он-то уже за ремень взялся!”

Отвернувшись, я дождалась всплеска воды и только потом обернулась. Вилидар уже стоял по пояс в воде у водопада, фыркал от попадающей на лицо струй и орудывал каким-то артефактом, смывающем с него грязь.

И вот тут-то мне явно пора оставить Защитника одного, вернуться в лагерь, может попытаться разжечь костер. Но взгляд цепляется на бумажку, выскользнувшую из кармана мужской куртки.

Ветер постепенно подталкивал ее к воде. Еще бы немного, и важные записи Защитника пали смертью мокрых.

Подхватив бумажку, я хотела было вернуть ее на место, но резкий порыв ветра раскрыл сложенные вдвое лист.

— Твою мать, — пробормотала я, глядя на свой собственный портрет.

Да такой искусный. Я на фотках не всегда так хорошо получалась, как на этом рисунке!

Подняв глаза на Защитника, поймала его взгляд.

— Какого ты делаешь, Аля?

— Спасала твои записи, которые почему-то оказались моим портретом, — перекрикивая грохот водопада, произнесла я в ответ.

Двумя мощными гребками Вил отплыл от источника шума:

— Что?

— Говорю, прячь свои личные вещи получше, — я тряхнула рисунком. — Даже знать не хочу, для каких он тебе целей нужен был.

— А что ты можешь предположить? — хохотнул мужчина.

— Ничего приличного, — отозвалась я, аккуратно возвращая предмет на его место. — И лучше бы я этого не видела.

— Дура, ты Аля, — рассмеялся колдун. — Этот портрет у меня еще с момента, как тебя показал Изумрудный трон.

— О, так это кресло еще и рисовать умеет, — фыркнула я.

— Нет, рисовать умею я, — пожал он плечами, отступая на глубину. — А вот по поводу твоих неприличных мыслей я бы послушал.

— Пожалуй, не стоит. Приятного купания.

Развернувшись, я отругала себя за любопытство и пошлые мысли, а после поспешила к лагерю. Завтра утром искупаюсь. Надеюсь, что после ночи вода не будет слишком уж холодной.

Вил вернулся где-то через минут двадцать, разжег костер, повесил над ним захваченный котелок, в воду кинул какие-то травы. И вскоре мы пили вкусный чай с упакованными Куарой бутербродами.

Практически не разговаривали. У нас обоих было слишком много тем для размышлений, чтобы тратить время на пустую болтовню. Я все ждала, когда Защитник спохватится и выкинет рисунок в огонь. Но так и не дождалась.

А поутру я проснулась первой, потянулась и, захватив дорожное полотенце, поспешила к водопаду. К моему ужасу, вода была не просто холодная, а ледяная. В итоге пришлось раздеться до нижнего белья, намочить полотенце в озере и, вздрагивая от порывов ветра, обтирать им пыль и грязь.

Не самая лучшая процедура по моим представлениям. Но приходилось довольствоваться и этим.

Зато когда вернулась в лагерь, там уже ждал завтрак из похлебки и хлебных лепешек. Вил кивнул мне и протянул неглубокую деревянную плошку с вином.

— Вот так вот напиваться с утра пораньше в мои планы не входило, — пробормотала я, покосившись на то, что мне предлагали.

— Согрейся. А то еще заболеть умудришься. Кто тебе мешал помыться вчера, когда вода еще была теплой после длинного дня?

— Глупость, — не стала скрывать я. — Но на ошибках учатся.

— Не все ошибки можно пережить, — мрачно протянул Защитник. — А теперь пей, ешь и пойдем.

— Далеко нам?

— Река Риз заканчивается уже знакомым тебе водопадом, нам нужно только подняться и идти на север.

— Что ты там хочешь найти? — я сделала глоток из плошки и скривилась. Вино оказалось кислю-ю-ючим.

— Если помнишь, Никард сообщил, что заказы наемников тянутся именно из тех угодий, в которые мы держим сейчас путь.

— И что за угодья там?

— Понятия не имею, никогда не проезжал. А расспрашивать было слишком опасно. Без достоверного источника информации всегда можно спугнуть того, кого ищешь.

— Именно поэтому ты не захотел брать те грамоты у Теодора?

Стоило прозвучать имени короля, как Вил тут же напрягся.

— Что такое?

— Пока ничего, только догадки.

— И за твое, и за наше, — огрызнулся колдун. — Ты взяла грамотки?

— Да.

— Сожги.

— Но…

— Сожги, Аля. Никто не должен знать, что мы едем от лица короны.