– Есть вопросы?

– Да, нет. – Благоразумие взяло верх в претенденте, вынудив его больно не задаваться.

– Эта вещь всегда отрезает пути ведущие к лишним вопросам, – погладив опасную бритву, всё же дал свой ответ Джованни Леонардо, взявший другой рукой пешку и открывший ею окно широких возможностей для себя и ограниченных для претендента.

– d2-d4, – претендент своим вариантом «Сицилианской защиты» спутал все намерения Джованни Леонардо, увидевшего в этом ходе претендента длинную руку семьи Ризоцци. А ведь его семья с ними ведёт беспощадную войну, что заставляет его более внимательно посмотреть на претендента, сквозь круглые очки которого на него смотрели полные беспощадности глаза…

*******

Алекс вдруг почувствовал, что его глаза находятся в каком-то необычном, в некоем остывающем и прижатом состоянии, где довлеющей над ними массой, как выясняется, как всегда оказалась его голова, которая в каком-то своём безумном устремлении, вдруг решила прижаться к окну, где она спустя это запамятливое мгновение, потраченное на обзор шахматного матча, и была обнаружена пришедшим в себя Алексом, который, как оказалось, стал жертвой своего недосыпа.

– Вот ведь как меня кидает! – Констатировав факт своего неучастия в жизни собственного организма, Алекс, к своему удивлению обнаружил аккуратно уложенный на стол смартфон и поставленный на подоконник стакан. Что навело его на весьма благоприятную для себя мысль – он может за себя быть спокоен, раз даже в такие неучастливые моменты своей жизни способен на аккуратность. После чего он, дабы не усугублять это своё положение, посмотрев на часы, которые ему ещё давали свой запас прочности и время на безделье до появления на службе, решил сделать рокировку. И он вместо не оправдавшего ожиданий кофе, решил возложить всю бодрую ответственность на чай, который в тот же момент принятия решения был погружён в заварочный чайник, и после будоражащего сознание чайных листков кипящих звуков чайника, был омыт этим кипятком.

– Говорят, что Бодхидхарма, основатель Дзэн, медитировал девять лет, сидя перед стеной. Девять лет он постоянно находился только перед стеной, и иногда, естественно, он начинал засыпать. Он боролся и боролся со сном, желая оставаться осознающим даже во сне. Он хотел оставаться осознающим постоянно – свет должен продолжать гореть днем и ночью, 24 часа. Но вот однажды ночью он почувствовал, что не может оставаться бодрствующим, он засыпал. И тогда он отрезал свои веки и выбросил их! Теперь не было возможности закрыть глаза. И что случилось потом? Через несколько дней он обнаружил, что эти веки начали прорастать. Эти ростки стали чаем. Вот почему, когда вы пьёте чай, что-то от Бодхидхармы входит в вас, и вы не можете заснуть. А Бодхидхарма медитировал на горе Та… – Пока Алекс бездумно глазел на чайник, его вниманием завладел его внутренний голос, вытащивший из глубин его памяти на свет когда-то прочитанную им легенду.

– Что ж, посмотрим, как на вкус и цвет все эти легенды, – налив себе чаю, продемонстрировал своё недоверие Алекс (что говорить, после не оправдавшего ожиданий кофе, вполне предсказуемая реакция), и вооружившись новым оружием против сна, вернулся обратно к окну. – Да, уж больно это место имеет большое притяжение. – Алекс вновь вспомнил ту свою встречу с незнакомкой, на том же месте, где сейчас свернувшись калачиком, размещался никакой гражданин, с которым так и не справился этот неугомонный ветер.

Интересно, где та конечная остановка, куда всех так настойчиво приглашает ветер. Хотя его существование, скорей всего обусловлено необходимостью распространения чего-нибудь живого, в основном, плодов, этих зачатков будущей жизни. А это значит, что никакой гражданин очень зря не прислушивается к этим ветровым завываниям, которые однозначно привели бы его к какому-нибудь месту своего распространения, а там, глядишь, накормят, напоят и в мягкую постель уложат.

А ведь этот никакой гражданин своим присутствием на этом символическом месте (у каждого свои символизмы и сакральности) определенно напомнил Алексу о том, что ему надо ещё раз проанализировать ту не выходящую из его головы встречу.

– Нет, конечно, здесь нет ничего необычного и, наверное, любой на моём месте, так быстро не смог бы забыть такой приветливый взгляд, скорее всего очень симпатичной незнакомки, – ударился в размышления Алекс. – А на вопрос, как это понимать, скорее всего отвечу, что надетый на ней дождевик, идущий дождь и моя на внимание не сообразительность – в своей совокупности, так сказать, это стечение обстоятельств (в данном случае эти обстоятельства имеют своё объяснение) не позволило мне в должной мере разглядеть её лицо. Но к моему подтвержденному практикой разумению, обладательница такого взгляда не имеет права на несимпатичное лицо.

– Что-то вы заговариваетесь? – Поддержит Алекса его внутренний голос (да пошёл он), в ответ на этот вопрос очень приметливого и отличающего желания от возможностей реальности, другого внутреннего голоса, однозначно пессимиста.

– Ну, да ладно, я не для споров о вероятности возникновения возможностей и даже правил, завёл весь этот свой внутренний разговор, который больше уводит в сторону, нежели позволяет прояснить всю ту глобальную для природы необходимость (а она, по моему разумению, определённо существует) той моей встречи с незнакомкой у этого символического места. И хотя эта, в общем-то даже мимолётная встреча, в себе не содержала ничего из ряда вон выходящего (я случайно приподнял глаза и одними глазами увидел эту улыбчивость, видимо её интересный взгляд был прочувствован мною и призвал меня к внимательности, которую я мало проявляю в таких общественных местах), но она, тем не менее, отложилась у меня в памяти и до сих пор не выходит из головы. – Принялся размышлять Алекс.

–А вот почему спрашивается, я её встретил именно в тот самый день, когда её встретил, и ни днём и даже часом не раньше и не позже? Отчего спрашивается, зависит скорость и ситуативность, позволяющая организовывать эти встречи? Правда, возможно, как в моём частном случае, для того чтобы мой переезд сюда, в новое жильё, не показался мне удручающе скучным, проведение, стоящее на службе каждого отдельного природного ореола обитания живых существ, которым несомненно является наш новый микрорайон, в своих продуманных и туманных природных целях, взяло и организовало эту встречу.