Они шли долго. На гору идут, понял Макар. Пару раз спросил у Русая, кто его ждёт, кто зовёт, но волк молчал. И Макар замолчал. Толку расспрашивать, уже и к горе подошли, сам все и узнает.

Единственно, нервировало поведение Русая, как не родной, ей-Богу, как-будто пропасть меж ними легла. Весь напряженный шёл впереди, не оглянулся ни разу.

По тропе поднялись на самую вершину. Тихо было, мирно.

Волк быстро подошёл к Макару, уткнулся мордой в ладонь его и лизнул. Жест этот простой, теплом на сердце лёг, но в тоже время, Макар ещё больше заволновался. Что могло заставить Русая всю дорогу в напряжении быть, да украдкой только поддержку Макару оказать.

За один вдох, в одно мгновение, всё изменилось.

Воздух стал точно вибрировать. Туман начал стремительно окутывать вершину горы.

Сила! Удушающая, давящая, невыносимая Сила вытесняла свежий, вкусный воздух. Что-то надвигалось — сильное, мощное, неотвратимое.

Макар призвал Серебро, окутал себя им, как пленкой тонкой. Легче стало дышать, а самое главное, видеть стал Макар всё.

Не просто Туман на гору сошёл. В Тумане этом стояли волки. Макар оказался в середине круга огромных, из туманна сотканных, великанов.

Русай встал в их ряды.

Макар медленно повернулся вокруг себя.

Пятнадцать хранителей сейчас стояло перед Макаром или он перед ними, да и не важно это было, куда важнее причина сего собрания.

Заволновались, заколыхались лики волчьи.

— Он видит нас.

— Видит.

— Видит.

— Видит.

Завыла стая.

Повисло долгое, тяжелое молчание. Макар тоже молчал. Не он позвал их, его призвали, им и разговор начинать. Если, конечно, для разговора он был приглашён.

— Приветствуем тебя, Серебро, — оглушая Макара, раздалось со всех сторон.

— Приветствую вас, Хранители, — так же громко и четко проговорил Макар.

— Ты первый, кто говорит со всеми Хранителями! Ты первый, кто видит нас всех вместе! — тихо прошелестел волк, стоящий напротив Макара.

— Вы пришли за доказательствами, вы их увидели, — твёрдо сказал Русай.

— Он жил в легенде много столетий и вот он стоит перед нами. Живой. Сильный. Серебреный, — продолжил тот же волк, — Мы хотим видеть больше!

Макар внимательно просмотрел на него. Не было страха, не было волнения. Спокойствие и уверенность, приятной тяжестью лежало на сердце.

— Что вы хотите видеть? — спросил Макар.

— Покажи Серебро в действии, — зашелестело где-то позади Макара.

И он всем нутром своим почувствовал Силу. Чужую Силу, направленную прямо на него.

Макар не шелохнулся. Натянуло, все внутри, в тугую тетиву. Сила рвалась из него, билась, царапалась, но он её держал. Макар не выпустит её на своего. Даже защищаться не будет. Хотя чувствовал, понимал, что его Сила сильнее и выпусти он её сейчас, сметёт все вокруг.

Время, казалось, растянулось. Чужая Сила, выпущенная в него, не достигла его спины, рассыпалась, не долетев до цели.

Макар медленно повернулся, рассматривая всех волков.

— Почему ты не защищаешься?

— Скоро мы станем одним целым. Вы будете моей семьёй. Кто из Вас выпустит Силу против своего брата? — смотря в глаза каждому волку, тихо проговорил Макар.

Хранители молчали.

— Вы храните мир, природу, всё живое на земле. Вы даёте жизнь. Почему просите показать Серебро не в том виде, для чего оно создано?

Хранители молчали.

Макар закрыл глаза.

Сила была готова. Ласково, нежно скользнула внутри него, рвясь наружу.

Макар оторвал руки от тела, пальцы в землю направил. Из них, точно продолжение его рук, на землю полилось Серебро.

Множество тонких, ослепляюще-белоснежных нитей, переплетаясь друг с другом, превращались в изящный ажурный узор. Точно из-под рук мастерицы, медленно, сантиметр за сантиметром, заполнял узор круг, в котором стоял Макар.

Тончайшее, божественно красивое кружево стелилось по камням. Оно аккуратно скользнуло к Хранителям, вышло за пределы круга и потянулось, воздушными складками вниз по горе.

Сила Макара не была удушающей и давящей. Она и не ощущалась, как Сила. Она была легкой, вкусной, сладкой, как воздух, который бывает только высоко в горах. Казалось, что даже вдыхая его Серебро, внутри все расцветало и ликовало, дарило мир и тепло.

Достигну подножие горы, кружева остановили своё плетение, подобрались, будто готовясь к прыжку, и через мгновение, рванули на огромной скорости во все стороны от горы.

До самого горизонта, докуда хватала взгляда, тайгу окутывало плетение изумительного рисунка. Оно переливалось и блистало, как волшебный узор на стекле в морозный день.