— Вецена..

Макар резко разрубил нити с Русем. Не для его ушей речи эти. Права не имеет слышать их.

Они разговаривали долго. Вецена улыбалась, гладила волка своего.

Потом повернулась к Макару и сказала:

— Всегда выбирай любовь.

Она ушла тихо, ни единого слова больше ни сказала. Но тишина эта оглушала и громче любого крика была.

Макар подошёл к ней. Поднял её на руки. Маленькая, легкая, точно пушинка.

И как это не вязалось с жизнью её. Длинной, большой, долгой.

И как в тельце таком столько духу и Силы помещалось, не узнает уже никто.

Макар нёс её в деревню.

Лес молчал, провожая её в последний путь. Ветви деревьев цепляли её, гладилипрощаясь.

И в тишине этой, разрывая, выворачивая всё внутри, раздавался тихий, утробный вой.

И не понятно уже было кому он принадлежит — человеку или волку.

Вецену, как и полагалось, хранили на третий день.

Всей деревней её в путь собирали. Многие плакали. Много вспоминали.

Считай, всю деревню она тонкой ниточкой связывала. Она, как память людская была. Всех знала, всех помнила и отцов, и дедов, и прадедов. А теперь нет этой ниточки, оборвалась.

43

У ворот стояли мужики, поджидая Макара. Староста и Немир пожаловали.

— Дыши полной грудью, Макар. Любой ответ обрадовать должен, — тихо и спокойно сказал отец.

— В дом зайдём, — предложил Макар.

— Давай, тут в теньке сядем. На воздухе чистом и голова чиста, — садясь на скамью у ворот, сказал староста.

Макар вглядывался в лица их, все угадать хотел, с чем пришли.

— Дела такие, Макар, — начал Немир. — Никто в Осиповке не знает ни Беловука, ни мать его. Мальчишка приметный, его бы сразу опознали. По всему пути до Осиповки, в наши деревни заходили и спрашивали. Тишина.

С Макара, как груз великий рухнул. Понимал, что радостью этой, грех на себя берет. Может при живых родных Беловука, сиротой делает. Но все равно рад был.

— Я, Макар, тебе вот, что скажу. Своих мужиков, в самый разгар работы, больше ни куда не пошлю. Знать бы где искать, то одно дело. А так, по деревням шастать, смысла не вижу. Это как иголку, сам знаешь где искать, — староста замолчал, за Беловуком наблюдая. — Ну-ка, кликни своего малого.

Макар подозвал Волчонка. Тот сразу подошёл. Стоит, в землю уставившись.

— Скажи-ка мне, Беловук, вы с матерью из Осиповки пришли?

Мальчик не поднимая головы, на Макара зыркнул и отрицательно покачал головой.

— А откуда? — не унимался староста.

Беловук пожал плечами.

— Родные были там. Дядьки, тетки, деды?

Беловук опять отрицательно головой покачал.

— А тятька, есть у тебя?

Беловук быстро и уверенно махнул головой.

Все напряглись.

— Есть, значит. Хорошо, — протянул староста. — И где он, тятька твой?

Беловук поднял голову и уверенно ткнул в Макара.

Он мой тятька.

Повисла пауза, все смотрели на Макара.

Он поймал Волчонка за руку и притянул к себе. Обнял крепко, не оторвёшь.

— Ну, что, Макар? Примешь сына?

— Примет, — подходя, сказал отец. — И вся семья примет. Двенадцатым внуком будет, а Олеля тринадцатой.

Староста глубоко вздохнул, но ничего не сказал.

— Раз так, то и в добрый путь, — вставая, закончил разговор Немир. — У нас вопросов больше нет.

— Есть, — вставил таки староста, — Да не ответит Макар ни на один.

— Мы в деревне не останемся, покой нарушать не будет. Через день в лес уйдём.

На том и разошлись.

Через день, как и обещал, Макар вернулся в лес. Взял с собой самое драгоценное: Беляну, Олелю и Беловука.

44

День был солнечный, яркий.

Макар рубил дрова. Беляна бельё стирала, тут же рядышком. Ребятня за водой, до ручья побежала. Все при делах были.

Макар остановился, пот утирая, Беляной залюбовался.

Месяц рядышком живут, а Макар, так и не прикасался к ней. Иногда, ему даже, казалось, улыбалась она ему благодарной улыбкой. Баба сама знает, когда время придет. Так и рассудил Макар и ждал.

Но все мысли Макара сейчас останавливались на другом деле. Важном деле. Лето в лесу сдюжить можно, хоть и тесно, хоть и трудно, но можно. А как зиму зимовать? Без огорода, без запасов, как прожить долгую, суровую зиму с детьми.

Вот и думал Макар эту думу днями и ночами. И додумал. Осталось только с Беляной это обсудить, а после это уж его забота, реализовать всё.