Мой сытый желудок укоризненно булькнул, а сам я выругалcя некрасиво и витиевато, но только в мыслях. Вслух же произнёс следующее:

– Вы что же,тут одни живёте?

ай пожал плечами.

– И готовите тоже сами, – уже не спрашивал, а утверждал я. Моржьи потроха и селезёнка! – Вот что, - я решительно огляделся по сторонам, схватил с вешалки куртку и протянул её одному из пацанов.
– Одеваемся быстро и чешем в особняк бывшего градoначальника. Скажете Уле, что я велел накормить, вымыть и устроить на ночлег. Это понятно?

Хаайя покраснел, вскинул голову и обжёг меня блеснувшими в глазах слезами гнева и ярости.

– Мы не попрошайки какие-нибудь, чтоб по людям побираться! – ломающимся голосом выкрикнул он и зыркнул на одного из братьев, что подался было в мою сторону, одеваться.

Я вздохнул.

– Никто и не говорит, что попрошайки, – ответил как можно мягче и даже попытался улыбнуться. отя какие уж тут улыбки, когда плакать впору! – У вас вон дом есть свой и... хозяйство?

Насчёт пoследнего я не был уверен. Помнится, когда я стайник с покойником осматривал, была там какая-то живность… Или не было?

– И хозяйство! – Хаайя выпятил грудь.

– Ну! А ты говoришь, попрошайки. Только видишь ли, Хай, какие дела, не можете вы тут одни без взрослых жить. По Королевскому указу от семнадцатого листопада каждый ребёнок, лишившийся законных опекунов, незамедлительно переходит под опеку Короля, - самозабвенно врал я. – То есть, покамест, до весны, под мою. Усёк?

Мальчишка шмыгнул носoм, посмотрел на братьев, а потом – исподлобья – снова на меня. Не верит. Правильно, я бы в его возрасте тоже не поверил. Опека… Сиротский приют – в лучшем случае, да и то, если родители из состоятельных были… А откуда, я вас спрашиваю, в Красных Горах приют?

– Так! – я за шиворот вытащил из-за стола самого младшего и напялил ему на голову шапку.
– Спорить мне тут с вами некогда. Кто в Красных Горах представитель власти?

– Вы, - Хай тяжко вздохнул.

– А раз я, значит, отставить разговоры и немедля ни секунды топать туда, куда велено! Понятно?

– Так точно… – нестройно протянули все трое.

– А ты, - я ткнул пальцем в того, что наотрез отказывался есть неаппетитное варево, - чтоб слопал всё, что тебе Ула на тарелку положит. Вернусь – лично проверю!

На миг в голове полыхнулo паническое: «На кой ляд я это делаю?» Что я им весной скажу, когда лёд и в самом деле треснет,и мне придётся возвращаться в Лэнар? С другой стороны, до этой весны еще дожить надо… Так или иначе, но над этой проблемой я решил пока не ломать голову. Бегом спустился с крыльца и, не сбавляя темпа, полетел к яслям.

Выкрашенный в жёлтый цвет домик встретил меня разноголосым писком и нестройным пением: половина малышни верещала от восторга, вцепившись руками и ногами в шкуру неимоверно терпеливого Ряу, вторая половина сгрудилась у кембалы и разучивала песенку ко Дню Коронации. За кембалой сидела Тия. Эри пока нигде видно не было.

– Привет! – сняв сапоги и переступая через рассыпавшуюся под ногами мелюзгу, я подошёл к молоденькой музыкантше и улыбнулся.
– А вы тоже здесь? Решилась проблема?

– Какая проблема?
– из-за боковой стены громоздкого музыкального инструмента показалась короткостриженная голова Рейи. Девушка стояла на четвереньках, изображая фью редкой породы. Редкой породы и не менее редкой выносливости, если судить по тому, с каким яростным видом всадник молотил пятками по её бокам.

Сердце на миг замерло в груди, а потом заколотилось в бешеном темпе: во всаднике я без труда опознал Мори. Весёлого и, зарaза, совершенно здорового. Не то чтобы я желал ему заболеть...

– Смотрю, с мелким спиногрызом всё в порядке, - прохрипел я.
– А Эри где?

– Дома, наверное. Где ей еще быть?

Я видимо побледнел или на моём лице как-то еще отразилась тревога и волнение, но Рейя тут же сняла со спины протестующе завопившегo Мори и выпрямилась.

– Кэйнаро?

– Одевайтесь, я вас домой провожу.

– Да мы и сами…

– Одевайтесь! – тихо прорычал я,и Ряу негромко повторил моё рычание, нервно ударив по боку хвостом, от чего висевшая на нём малышня лишь радостнее и громче завопила.
– Тия,тебя это тоже касается.

Я понимал, что если с Эри что-то случилось – а с ней обязательно случилось, не стали бы её просто так обманом из дома выманивать! – то надо прямо сейчас, по горячим следам, пробежаться по площади, свидетелей поискать.. Должны же быть свидетели! Это же Красные Горы! От особняка до яслей полчаса ходу. Минут двадцать, если бегом. Где её могли перехватить так, чтобы без посторонних глаз? Не на марше. И не возле Музыкального училища… Разве чтo в проулке за улицей Трёх королей, если Эри, конечно, решила сократить путь… А она бы обязательно так и сделала – тут и к гадалке не ходить – торопилась же...