Перекинула косу на грудь, ещё раз посмотрелась в зеркало — вот теперь вид стал глупый, осталось только губы алой помадой намазать, щёки нарумянить — и хоть сейчас на сцену. Тут же выяснилось, что косу на грудь тоже нельзя — так только Сама ходит.

Потихоньку начиная закипать, Василиса, из чистой вредности, вытрясла все деньги, включая волшебные монеты, и засунула из в лифчик, а все вещи собрала в мешок и велела наконец-то появившемуся Ренару прихватить его с собой — а то мало ли, что…

Ренар отказывался, объясняя, что во дворец с мешками не ходят, но, после ласкового вопроса, успел ли он повидаться со своей персиянкой, — а то нехорошо, обнадёжил девушку и продинамил, — сдался, и мешок прихватил, перекидывая его из руки в руку, и стараясь сделать как можно менее заметным.

У дверей главного терема их встречал лично Деян Силыч. Внимательно оглядев Василису, он одобрительно кивнул. Потом он посмотрел на Ренара с мешком и вопросительно поднял бровь. Бард пожал плечами и сделал равнодушное лицо. Ключник оглядел всю компанию и, оттеснив гида в сторону, скомандовал,

— Вперёд. Кланяться, улыбаться и благодарить. — Пожевал губами и с некоторым сомнением добавил: — Может быть, и обойдётся.

В украшенном каменьями сарафане с золотой вышивкой, Василиса величественно, как ей казалось, вплыла в тронный зал, сожалея только о том, что нормальные туфельки так и не купила. С другой стороны — кроссовки под сарафаном, вроде бы, не очень заметны. Ренар с мешком и саркастической улыбкой остался у дверей.

Дойдя до середины зала в сопровождении Волка, девушка наконец-то прекратила рассматривать носки кроссовок, предательски высовывающиеся из-под подола при каждом шаге, и подняла глаза. Прямо напротив в огромном, слегка аляповатом кресле сидела полноватая блондинка, тоже немного аляповатая из-за невероятного количества каменьев, переливающихся и на красном сарафане, и на кокошнике. Неужели это Василиса Прекрасная? М-да, молодильные яблочки, видимо, не слишком помогают. Может, ей какую-нибудь диету посоветовать?

Рядом, на чуть меньшем кресле, восседал Иван-царевич с видом человека, жаждущего опохмелиться, и старательно делал вид, что видит Василису впервые в жизни.

Дама на троне гордо выпрямилась, неприязненно взглянула на Василису, оглядела напрягшихся придворных и немного скрипучим голосом изрекла:

— Мы признательны благородной девице за помощь нашему верному слуге Серому Волку. К счастью, недоразумение с его отставкой нашим радением разрешилось, должные указы подписаны, а все виновные уже наказаны. Вы же доказали, что гости из-за тридевяти земель никакого ущерба нам не нанесут, и даже могут оказать какую-то помощь, если не будут в разные сомнительные истории ввязываться.

Она перевела взгляд на зал, задержав его на Ренаре и, демонстративно не глядя на Волка, продолжила:

Вы вернули нам нашего верного слугу, и теперь мы спокойны. Надеемся, что Ренар сочинит соответствующую песню по этому случаю. А вы, милочка, можете быть свободны — миссию свою вы выполнили, плату достойную за подвиги и перенесённые трудности в итоге получили, даже с лихвой, и теперь и можете со спокойной душой возвращаться в свой мир.

Из-за кресла вывернулась давешняя старушонка в непонятной чёрной хламиде, и подала царице белоснежный шёлковый платок, предварительно над ним пошептав. Та платком взмахнула, произнесла что-то вроде «вон отсюда», и мир закрутился вокруг Василисы. С невероятным усилием она попыталась сначала броситься к бегущему через зал Ренару, потом уцепиться за холку схватившего её за подол Волка, но черный вихрь подхватил и куда-то понес. Обреченно закрыв глаза, Василиса провалилась во тьму, успев только схватить брошенный ей Ренаром мешок.

Открыв глаза, она обнаружила, что опять оказалась в том самом турагентстве, с дурацкими плакатами по стенам и с той же худосочной девицей. Девица радостно захлопала в ладоши и воскликнула:

— Я ведь говорила, что всё пройдет превосходно. Какой у вас роскошный сарафан! Я и не знала, что туристам такие дорогие теперь выдают. О, у вас и вещи с собой — я покажу, где можно переодеться. Вам ведь всё понравилось? На волке покатались? И, говорят, даже с Тави познакомились — вам повезло, обычно она очень, очень злобная.

Сообразив, что ляпнула что-то не то, она тут же исправилась:

— Не то, чтобы злобная, просто необщительная. И к туристам все с должным бережением относятся. Так что опасности никакой, совсем никакой не было. А правда, Иван-царевич просто супер?

В этот момент дверь в сказку распахнулась, и из нее, смеясь, выскочили Инга и Вадим. Довольные и, кажется, слегка пьяные. Инга тут же набросилась на Василису с вопросами:

— А почему ты уже здесь? Ведь должна была до завтра оставаться. А чем тебя Василиса наградила? А Анатоль тоже вернулся?

Григорий легонько дёрнул её за руку и сделал страшные глаза. Инга тут же сменила тему и начала бессвязно вываливать подробности последних часов:

— Знаешь, почему мы так поздно? Нам девица из «Сказки», Веселина, смешно, правда, у них там что, у вех гидов одинаковые имена, так вот, она нам помогла тур продлить. Всего на два часа, и денег содрала, конечно, но мы же теперь богатые, правда, Гриш? И дядька Михей нас к ювелиру сводил, и Гриша мне колечко купил, на помолвку, вот. А Михей, оказывается, оборотень, и он…