— Нет…

— Тогда пойдем ко мне.

— В твою комнату?

Она улыбнулась.

— Не совсем.

Мы вышли в коридор, таясь, как воры. Милена оглянулась по сторонам, убедилась в том, что никто нас не видит, и, взяв меня за руку, потянула за собой.

В конце коридора была лестница на чердак. Мы поднялись, Милена еще раз оглянулась, а потом дунула на пальцы и открыла люк. Он поднялся бесшумно и так же бесшумно опустился, когда мы поднялись на чердак. И это с учетом того, что люк был заперт.

На чердаке было сухо, тепло и темно.

— Родители не знают, что я себе здесь обустроила гнездышко, — сказала Милена и стала зажигать свечи.

Я и в самом деле оказался будто бы в гнезде какой-то чудесной птицы. На полу чердака лежал толстый ворсистый ковер, а также куча подушечек, подушек и подушещ, на которых можно было посидеть и полежать. Под скошенной крышей висели рисунки, поделки, мягкие игрушки. Свечей, дававших мягкий, теплый свет, тут было множество.

— Устраивайся, Рик, — Милена сама уселась на ковер, сгребла ближайшую подушку и прижала ее к себе. — Рик… Ри-к…

— Что?

— Да так… Странно все это.

Я улыбнулся.

— И это мне говорит молодой маг!

— Да нет, я не про то, что происходит, хотя и про это тоже. Все вообще странно… — она устроилась удобнее. — Знаешь, я с трудом вспоминаю все, что происходило в последние дни.

Я насторожился.

— Ты теряешь память? Думаешь, кто-то отнимает ее у тебя?

— Нет, Рик, ты не понял.

— Объясни. Я постараюсь понять, честное слово.

Она одарила меня магической в самом человеческом смысле этого слова улыбкой.

— Ты славный, Рик. А я… Понимаешь, то, что происходит сейчас, для меня как книга, которую я читаю. Интересно, увлекательно, но не со мной. Я пью настоящее, как простую воду: ни вкуса, ни запаха. А то, что происходило со мной давно, в детстве, наоборот кажется мне очень ярким, словно я не вспоминаю это, а переживаю снова и снова. — Милена грустно усмехнулась: — Я слышала, такое бывает у стариков.

В этот момент очень хотелось пересесть к ней и обнять ее за плечи. Но это было бы на грани приличия. Поэтому я только придвинулся к ней и шутливо сказал.

— Старушка ты наша.

Милена снова улыбнулась — и снова улыбнулась хорошо, по-доброму.

— Представляешь, я тут недавно себя совсем маленькую вспоминала. Просто так: сидела и вспоминала, как я играла, какие праздники были в доме, куда мы ездили… Рик, это все такое яркое, такое настоящее! Совсем не такое, как сейчас. Может, конечно, лет через двадцать все то, что происходит сейчас, будет казаться мне таким же ярким… Но так это через двадцать лет, — Милена вдруг совсем помрачнела и опустила голову. Пальцы ее мяли уголок подушки. — Ту, какой я была, я помню… и я себя тогдашнюю чувствую. А себя сейчас — нет.

Какое-то время мы сидели молча. Я не знал, что сказать ей. Милена дышала редко и шумно…

Думаю, все, что происходило до этого момента, как и все, что произошло потом, никогда бы не случилось, если бы Милена не попала под заклятье Ласточки. Этот маг, кем бы он ни был, не только выпил ее силу. Скорее всего, он и не рассчитывал на этот побочный эффект, он даже не знал о нем, но у Милены после случившегося с ней в то злополучное утро словно сломался какой-то защитный механизм. Она не могла полностью отдавать себе отчета в том, что она делает, что говорит, как меняется ее настроение. Об этом я подумал уже потом, несколько месяцев спустя, когда уже все закончилось… Когда я как-то случайно обнаружил, что Милена стала прошлым и уже не имеет никакого отношения к тому, что я чувствую теперь.

Подняв на меня тяжелый, затуманенный взгляд, она спросила:

— Рик… Если я сойду с ума, ты меня не бросишь?

Не понимая, к чему она клонит, я, конечно, стал возмущаться:

— Милена, что за ерунда? Ты не сойдешь с ума! Можешь даже не пробовать, у тебя не получится. Выброси из головы эти глупости.

— Глупости, говоришь? — она как-то странно улыбнулась. — А ты знаешь, мне сегодня весь день хочется делать глупости. Ужасно хотелось разогнать всех этих магов! Наорать бы хорошенько на них, как они мне надоели… А потом пришли родители, и я никак не могла их вытолкать из комнаты, а мне очень хотелось остаться одной, а они все не уходили — и я чуть не наложила на них заклинание послушания, понятия не имею, что меня остановило…

«Отсутствие силы», — ответил про себя я. Милена была выпитой до дна. Даже говорила она нечетко, смазано… и будто бы не со мной.

— …Я так и не сделала ни одной глупости. Даже обидно. Восстановить справедливость, что ли?.. — спросила она в потолок.

И вдруг откинула в сторону подушку, которую так долго прижимала к себе, подалась вперед и впилась своими губами в мои губы. У меня перехватило дыхание.

— Я давно хотела сказать тебе, только что-то все время мешало, а сейчас вдруг перестало мешать, — отпрянула она чуть-чуть. — Я люблю тебя, Рик. Люблю так, что мне наплевать, любишь ли меня ты. Странно, правда?