И сияние ударило девушку, а из груди её вырвался маленький серебристый комочек, отлетел к духам, и они исчезли. Нале не дала упасть только рука графа, поддержавшая её.

– Что это было?
– встревожено спросил Окшетт, поддерживая её за плечи.

– Обычная плата за переход, - соврала она, отталкиваясь от мужской руки и утягивая его за собой.

Они долго, долго в молчании бродили в тумане, заглядывая в зеркала. Граф - удивлённо, Нала - с раздражением, ведь она так и не находила зеркал своего имения! Ни одного! Попадался ей дворец, куда им нельзя было возвращаться, какие-то особняки - словом, всё, что не нужно!

Нала хромала из одного коридора в другой, Окшетт следовал за ней, с удивлением рассматривая картинки по другие стороны от зеркал. Устав, Нала опустилась на пол, Окшетт присел рядом.

– В чём проблема?
– спросил он.

– Я не могу найти нужное зеркало. Впрочем, мне это никогда не удавалось, - скривившись, призналась Нала.

– Ну так найдём зеркало, которое нам обоим понравится, и выйдем через него!

– А давай, - согласно вздохнула девушка, поднимаясь.

***

''Он не король, он не король'', - этот шёпот бил по слуху резал, уничтожал Карнеда. Но, выпрямляясь ещё сильнее, он шёл вперёд, а воскресшая для дворца Дейлата (пришлось спешно продавать легенду, что сама Жизнь отговорила Смерть забирать принцессу) улыбалась всем зубоскалам, замораживая взглядом. Прошли дни, но искра источника так и не перешла наследному принцу. Впрочем, не пришёл никто, кто назвался бы королём.

– Сколько же времени должно пройти, чтобы источник одарил искрой нового короля?
– тихо спросила Дейлата на пороге тронного зала.

– Не знаю, - ответил Карнед, сжимая руку жены.

– Сбежать не успеем?
– нервная усмешка осталась без ответа.

Оба в чёрном в знак скорби по королю и королеве, бледные, они уже походили на призраков. Тронный зал встретил принца и принцессу молчанием титулованных, вставших по обе стороны от прохода к трону. Нет, они не кланялись, они с ненавистью и страхом смотрели на супругов. Оставалось только идти вперед, хотя оба были готовы к ножу в спину, и лишь гадали. Не придумали ли им чего-нибудь особенного.

У трона стояла уродливая старуха с посохом в одной руке и свитком - в другой. И так она неестественно смотрелась в своих обносках на фоне роскоши зала, трона, одежд титулованных, что казалась инородным пятном. Грязью. Но в безмолвии зала слышались только шаги Карнеда и Дейлаты.

– Не боитесь, не боитесь!
– улыбнулась старуха, взмахивая свитком.
– Не приди я, так вас бы тут порешили уже! Но я, вон, этих молодцев стояти неподвижно заставила да молчать, а то больно языки тут у всех вострые!
– она рассмеялась.

Карнед вгляделся в уродливое лицо с мёртвыми, ледяными глазами - такие не бывают у живых. И такие он уже видел раз в жизни. Тот единственный раз, когда решилась судьба его младшего брата.

– Доброго дня, прорицатель, - он поклонился старухе, а та шутливо потрясла посохом.
– Что привело вас сюда?

Дейлата крепче сжала локоть мужа. Эта старуха нагадала Воина. Она правила судьбами смертных земель. Её все боялись.

– А эти голубчики ножички уже приготовили, пир кровавый устроить решили!
– разорялась она, с укором посматривая на титулованных, которые по-прежнему не могли ни говорить, ни двигаться.
– Только вот вам завещание покойного короля, что я хранила много лет! Зачитай, милок! Они молчат, а слышать-то всё слышат!

Карнед с благоговением взял измятый свиток и развернул его, пробегаясь взглядом по завещанию. И в самом деле почерк короля... И тут он словно глазами отца увидел это завещание, тёмную комнату, дрожавшее над бумагой перо. Вот он его положил, выпрямился и сказал кому-то:

– Я не хочу больше смертей и страданий, а потому, начиная с моей семьи, отменяю мерзкий обычай убивать семью короля и его родственников! Слишком много горя принёс этот закон, слишком много несчастий! Старшему сыну назначаю титул графа, если он не унаследует искру, а младшего повелеваю оставить командиром Западного гарнизона! Такова моя воля, и пусть останется она в веках!

Карнед замолчал, видение отступило. Он повернулся к прорицателю: старуха улыбалась. Стукнув посохом и развеивая колдовство над тронным залом, она заголосила:

– Повинуйтесь воле покойного короля! Запомните её навсегда и соблюдайте - таково моё слово, слово прорицателя! Смерть придёт за ослушавшимся!
– и старуха рассыпалась серым туманом, исчезнув из тронного зала.

Молчание стало другим. Титулованные смотрели на Карнеда с Дейлатой, не зная, ни что сказать, ни что сделать, а они молча и тихо ушли.