– Тут мне кажется странным вмешательство Капринского, - тут же стал серьёзнее Советник.
– Давно он мне не нравится. Я под него всё копаю, но ничего не нахожу. Совсем! Уж простите, Ролден, но ваш суд я планирую использовать в собственных целях, - он развёл руки в стороны, пожав плечами.

– Из тюрьмы выбраться хоть поможете?

– Если только на плаху, если только на плаху, - покачал головой мужчина, прикрывая глаза.

Задумчивый Ролден брёл по коридору - ему всего лишь надо было перейти в другое крыло. Мимо проходили дамы, прикрывавшиеся веерами и стрелявшие взглядом в его сторону, а господа кашляли в кулаки и многозначительно переглядывались, провожая принца взглядом.

– Я уже думал, что вы не придёте, - выдохнул граф Эстельенский, прислоняясь к книжному шкафу, когда Ролден вошёл.

– Предоставите ли мне все бумаги?

– О чём речь!
– он протянул руку и словно наугад взял папку с полок. Шкафов в тесном помещение было четыре штуки, все забитые кое-как втиснутыми папками, каждая из которых содержала не один и не два листа информации...

– Ваша память идеальна, как всегда, - усмехнулся принц, занимая изумрудное кресло гостя.

Граф прошёл до двери, выглянул за неё, отошёл к окну, встав вполоборота к принцу. Ролден пожал плечами: не сиделось человеку, и ладно. Бумаги гораздо интереснее.

– Ваше Высочество, мне хотелось бы сказать вам...
– замялся граф, подбирая слова. Пальцы на скрещенных руках отбивали нервный ритм по камзолу.
– Тот обыск мне приказали, моей инициативы в нём не было от начала и до конца. Я не буду вас обелять, придумывая факты, но не дам и врать. В меру моих скромных сил, разумеется.

– Ценю вашу честность, - кивнул принц.
– Вас ничего не смущает во всём этом... бедламе?

– Всё смущает, - кивнул мужчина, повернувшись к принцу.
– Но пожар вспыхнул так быстро... От леса уже остались одни головешки.

Вздохнув, Ролден открыл папку. Первый лист - обвинение герцогини. Ровный, аккуратный почерк, с точностью целителя отмерявший смертельный яд приговора: ''Смею обвинить ненаследного принца Ролдена в сговоре с целью убийства - или похищения - моей дочери (точно нельзя сказать, поскольку ни её саму, ни её тела до сих пор не нашли)''. Дальше страницы смутных доказательств, к которым прилагалась расписка герцога Капринского, что он добровольно предоставляет следствию сии материалы, случайно найденные им на жизненном пути...

– Всё понятно, - Ролден протянул папку графу, и он забрал её, поставив обратно на полку.
– Подскажете мне что-нибудь, граф?

– Дело весьма запутано, притом ни у одной стороны нет конкретных доказательств. Всё решить могло бы только появление вашей жены, но...

Недосказанность повисла в воздухе, и Ролден понял: возвращения Налы не ждали. Все свято верили, что она уже обитатель зазеркалья если не силами принца, то чьими-то ещё заслугами.

– Благодарю за содействие.

Ролден ушёл от графа. Впервые он не знал, куда податься во дворце. Спальня ему надоела до тошноты, но больше нигде и никто не ждал его... Даже отца нельзя было проведать: король умирал, и теперь к нему допускались только королева и наследник, а остальных боялись подводить: вдруг добьют? Вдруг как-то через короля повлияют на выбор источника? В общем, суеверные страхи вместе с предвкушением пикантного судебного процесса осязаемо висели в воздухе за каждым поворотом. И это бесило.

Разозлённый Ролден шагал к себе, не замечая ничего, и остановиться его заставило только столкновение плечом с кем-то ещё.

– Что же вы, принц? Теряете человеческое лицо?
– этот голос он хотел слышать менее всего. Этот юный голос, сочившийся ядовитым удовольствием.

– Кажется мне, что Его Высочество пытается придумать стратегию защиты на завтрашнем суде, не так ли?
– второй голос Ролден тоже не желал слышать, но он был лучше первого.

– Да, как справедливо заметил граф ар Рейнал, я думаю о грядущем суде, - Ролден сделал шаг назад от Унтара и оскалился послу.

– Похвально! Есть ли у вас защитник, Ваше Высочество?
– дежурно осведомлялся граф, практически вцепившись в принца. Унтар же кривился, но едва заметно.

– А вы желаете помочь мне выбраться из этой весёлой ситуации?
– от тона Ролдена молодого барона откровенно передёрнуло.

– Был бы рад, так как имею некий опыт в этой области, но законами Тарьяра я лишён права голоса в вашем суде, если я не свидетель (один из многих!) или не обвинитель, - посол вздохнул.
– Остаётся только пожелать вам удачи.

– И чтобы боги назначили справедливое наказание виновным, - добавил сгоряча барон и спешно поклонился, уходя.

– Ну, куда же вы, барон!
– поклонился принцу граф Окшетт, с притворным весельем нагоняя Унтара.

Размышлять над странностями Ролден не стал: голова и так была забита делами.

Ночь была безумно долгой, а комнаты заполонил ворох бумажек с наметками речей, которыми можно ответить на обвинение. Он даже не сомневался, что на суде герцогиня будет обиженно взмахивать веером, сгоняя с лица слёзы, а вдохновенно говорить - герцог Капринский. Оттого принца и мучил вопрос: а всё ли написано в обвинении или на суде его ждут припрятанные козыри?