— Нет.

— А где тогда?

— Не знаю, но здесь её нет и вот я сижу и жду. Когда-нибудь она придёт ко мне.

— И долго будешь ждать?

— Здесь нет времени, моя хорошая, так что это не имеет значения.

— Как же я соскучилась по вам, а где парни и дедушка с бабушкой?

— Парни, парни ушли. Так же как ты в своё время, а, тихушница? Дурила нам всем голову, гением прикидывалась, а сама, вторую жизнь живёт.

— А как мне вам было об этом рассказать, как рассказать, чтобы вы поверили?

— Ты права конечно, в такое сложно поверить. Не знаю смог бы я, жить как ты, зная, что меня ждёт. Как вот ты живёшь, доча?

— Живу, сражаюсь, разве можно иначе? Ведь меня к вам для этого и послали. Не дурака же валять и прожигать жизнь впусте. А бороться, и мне кажется, я нашла союзников и друзей в этой борьбе.

— Ты у меня молодец, герой Альянса. Капитан-лейтенант, в двадцать шесть лет, нам со Стивеном такое продвижение и не снилось.

— Я за него хорошо заплатила, папка, полной мерой.

— Это да, ты себя не жалеешь. Смотри, рано или поздно загремишь ко мне надолго. И папка прижал меня крепче.

— Ну хоть не скучно будет, построим тут целый мир, дом и будем в нём жить. А пап?

— Ха-ха-ха-ха! Фантазёрка ты моя.

— Что, не получится?

— Ну почему же, обязательно получится, а сейчас иди, доченька, тебя ждут.

— Кто?

— Все.

И всё потонуло в белом мягком свете.

— Капитан-лейтенант Шепард? Капитан-лейтенант Шепард?! Джейн, вы меня слышите? — Зудит чей-то голос над ухом. Разлепляю тяжёлые, будто кирпичи губы и сиплю: — Да слышу, кто вы?

— Я, главный врач реабилитационного центра «Балаклава» Александр Гительзон, как вы себя чувствуете?

— Слабость сильная и вижу совсем плохо, муть какая-то.

— Так и должно быть, это последствия криостазиса. От них даже регенератор не помогает, так что зрение к вам вернётся, месяца через два примерно. А вообще вы к нам надолго, после ваших ранений, как минимум полгода восстанавливаться будете.

— Как мой экипаж? Как другие десантники, и где этот центр «Балаклава»?

— С экипажем вашим всё в порядке, почти со всеми. Большая часть десантников здесь, у нас на излечении и восстановлении, как и вы. А центр в Севастополе, в Крыму, на Земле, знаете такой город?

— Да, знаю, даже была как-то давно. Док, а что значит, почти со всеми?

— Насколько я знаю, трое ваших погибли и старший мичман Гольдберг, отправляется на гражданку. Ему осколком гранаты перебило позвоночник, поставили нейроимплант, но с ним служить нельзя. Так что, комиссия скорее всего спишет инженера с флота.

— Печально, доктор, мне надо кое с кем связаться.

— Потом, всё потом, Джейн. Сейчас вы будете спать, и спать долго.

Что-то пшикнуло, меня кольнуло в шею и я провалилась в яркий и сказочный сон ни о чём.

Месяц спустя.

Сидим на лавочке в больничном парке, на мне больничная пижама. На коленях голова Моно, сам бразилец вытянулся дальше, поставив ноги в тапочках на землю. Рядом сидит Исаак в такой же пижаме, между нами шахматная доска, по которой мы увлечённо переставляем фигуры. Карлос же, утомившись следить за игрой, просто уснул, использовав меня как подушку.

— Твой ход, Джейни. — Говорит Изя.

Я задумываюсь над диспозицией, но игра сегодня не идёт. Да и у Исаака мысли совсем о другом.

— Исаак, ты подумал куда отправишься после выписки?

— Мыслей много, но ничего определённого пока не надумал, а у тебя есть что предложить, бедному, несчастному, еврею инвалиду?

— Ой хи-хи-хи-хи, Изя. Это ты-то бедный и несчастный, да не в жизнь не поверю. Правда, Ленка что-то смурная ходит, вам что, ещё не разрешили?

У Гольдберга на лице возникло кислое выражение. — Нет, врачи говорят, ещё как минимум месяц воздержания, пока все волокна зарастут и нейроимплант встанет как положено. А до этого только мечтать можно.

— У-у-у, бедные вы мои. Ничего месяц потерпишь, а потом до исступления, до звона в одном месте.

— Ды-ды-ды, все бы тебе хиханьки, у нас может трагедия. Ленке ребёнка захотелось, ни жить ни быть, вот прям сейчас. А нам нельзя…

— Ничего потерпит, тут климат мягкий, зима тёплая, времени у вас будет полно. Так что восстановишься нормально и поедешь работать.

— Куда поеду?

— Догадайся?!

— Ах ты, зараза такая, ты меня в R.E.D.S сосватала!

— Не просто в R.E.D.S, тебя забирает сам Татум, в свою инженерную группу.