— Скорее бы, — соглашаюсь я.

Михаил Шепард (середина июля 2366 г.)

— Нет, ну что вы делаете? Как вы играете? Вы что, разучились?! Всё же получалось! Ну, вы что, устали все, что ли? — доносится из моего гаража голос дочери. До этого оттуда летели задорные ритмы музыки, которую репетировали дети.

— Женька, не кричи, всё вроде нормально получается, — слышится голос Дениса.

— Нормально?! Это кошачий концерт, а не музыка! Так, собрались и играем!

Снова из гаража слышна музыка. Я сижу с универсальным тестером, подключенным к инструметрону, и проверяю масс-ядро с байка дочери. Последнее время Женька жаловалась на нестабильную работу и провалы в разгоне. Пришлось его разобрать, извлечь масс-блок и проверять.

— Занят, Миша? — оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с Таэлем. На нём светлая рубашка, черные брюки из синтешёлка, лакированные туфли, широкополая шляпа. За темными очками видны светящиеся глаза. Да уж, припоминаю, какой шок был у Женьки, когда кварианец первый раз в таком виде пришёл к нам в гости — в марте прошлого года. Она ходила вокруг него кругами с открытым ртом и, в конце концов, спросила.

— Мастер Ригар, а как же скафандр и ваш слабый иммунитет?

Он рассмеялся и ответил:

— Я, Женька, пятнадцать лет потратил на адаптацию своего организма к условиям Мендуара. У отца спроси, сколько я денег на это истратил. Оставшуюся на планете биологическую группу замучил заказами на исследования и спецпрепараты, даже виртин списанный купил, чтобы быстрее адаптироваться. И вот результат!

Кварианец повернулся вокруг себя, разведя руки в стороны.

— Теперь я могу здесь жить без скафандра… правда, только здесь. На других планетах придётся, как обычно, в скафе. Эти умники-адмиралы твердили, что нужно не менее ста лет — вот они, их «сто лет»! Самое главное — я составил программу адаптации для своих соплеменников, и совсем скоро, уже летом, первая партия моих друзей приедет на Мендуар. Я надеюсь, что утру, наконец, нос этим бош’тетам из Коллегии, которые говорили мне, что я мечтатель и прожектёр. Ох и полюбуюсь я на их кислые рожи, когда через год больше тысячи кварианцев смогут жить здесь без скафандров! И я безумно рад этому!

— Да уж, — ответил я. — Представляю, как рада корпорация — вот так, за здорово живёшь, не вложив ни цента, подгрести под себя кучу высококлассных спецов. Молодцы, снимаю шляпу!

— Тут ты не прав, Мишка — они мне всё оплатили!

— Я в восторге, но… оплатили всё?..

— Ага. Оплатили все расходы за пятнадцать лет и помогли оптимизировать программу адаптации, так что она теперь займёт не год-полтора, а всего несколько месяцев!

— Хе-хе, Таэль… И скоро тут появятся твои родичи?

— Первая партия прибудет через два месяца, остальные — в течение полугода.

— Сколько их будет?

— Немного, всего около полутора тысяч.

— Хм-м-м, вроде мало… но столько ваших сразу — ни разу не видел.

— Ха! Вот и посмотришь!

После того, как вылез из скафа, мой начальник, как говорится, дорвался до сладкого… Хотя, с учётом того, что, из-за скафандра, у него с женским полом на протяжении многих лет было плохо… то есть, скорее, совсем никак — его можно понять. Да ещё и незамужние кумушки просто западали на красавчика-Таэля. Полгода он куролесил по всей колонии, снискав себе славу донжуана, падкого на женщин, и перепробовал, наверное, всех незамужних девчонок… хотя, скорее, это они его все попробовали, хе-хе… Потом, правда, остепенился, и вот уже несколько месяцев у него бурный роман с начальницей пресс-службы губернатора: с цветами, конфетами, походами в ресторан и голо. Дама там — просто загляденье: 90x60x90 и IQ не менее 140 при изумительном по красоте лице. Где только такое чудо наш Белов нашёл и чем сюда заманил эту красавицу, с мелодичным именем Хелен Хортен?

Таэль плюхается в садовое кресло, стоящее рядом, и смотрит на мою работу.

— Помочь?

— Помоги, друже, — иду в гараж, беру ему второй тестер, и мы, в четыре руки и две головы, начинаем искать неисправность. А в это время в гараже всё опять затихает и снова слышится громкий Женькин голос:

— Всё, на сегодня закончили, иначе я сейчас просто сорвусь, и вам будет больно, а мне — стыдно…

— Да ладно тебе, Лисёнок, что ты психуешь? — отвечает Тамил. — На вот, соку попей, успокойся…

— Ты, наверное, всё уже выучил? Порадуй меня, Тамэ, скажи, что у тебя текст готов к исполнению!

— Ну, не совсем, но уже почти… вот только скажи, зачем нам петь на немецком? Что, перевести нельзя?

— Тамэ! Ну это же стихи! Их правильно переводить — талант нужен, побольше даже, чем писать. А у меня, увы, такого таланта нет. Так что учи на немецком.

— Ладно-ладно, такую песню выучу. Уговорила, красноречивая, — бурчит Тамил.

— И где ты только эти песни нарыла? Ничего подобного раньше не слышал! Лисёнок, колись давай — откуда дровишки? — слышится голос Алексея.

— Из экстранета, вестимо! Этим песням — по триста лет и более, так что на них и закон об авторском праве уже не распространяется. Если что, можем даже клип снять, если вдруг понравится кому.

— Тебе славы захотелось? — спрашивает Вэсил.

— Не-е. Ну мало-ли что, я ведь даже не пою почти нигде, так что вся слава парням достанется.

— Жень, а спой что-нибудь! — просит Джина.

— Чего изволите, госпожа? — уже успокоилась и шутит Женька.

— Да всё равно — тебя послушать хочу.