— Плохой запах. Но уже старый, — она повела аккуратным носом, чуть дернув ноздрями. — Не опасен.

Я отскочил назад, выставив перед собой меч. Подобная ухмыльнулась, обнажив во вполне человеческом рту набор совершенно не полагающихся человеку клыков.

«Она же… как животное. Чувствует страх. Нельзя показывать ей, что я боюсь».

Медленно опустив оружие, я усилием воли заставил себя хоть немного успокоиться, а садэ прищурилась, молча вглядываясь в меня слегка флуоресцирующими в полумраке подворотни светло-карими глазами с крупными, круглыми зрачками, на дне которых вспыхивал багрянец. Памятуя о том, что если смотреть хищнику в глаза, он может воспринять это, как вызов, я все же отвел взгляд немного в сторону. Мы несколько секунд стояли, не двигаясь. А потом она, медленно качнув головой, развернулась и просто беззвучно исчезла за поворотом, откуда и пришла.

— Ха? — я в недоумении стоял, не зная, что и думать. Я считал, что наткнулся на кровожадного монстра и минуты мои сочтены — но нет же, я снова жив. Без сомнений, эта девчонка — садэ. Та, кто делит свое тело и душу со зверем. Так почему же… Хотя какая разница? В отличие от тех четырех неудачников, меня не разорвали на куски. Нужно радоваться хотя бы этому.

* * *

Хоть я и был укутан в плащ почти с головой, утренний холод разбудил меня довольно рано. Несмотря на то, что сейчас было окончание лета — в Даймоне этот сезон назывался Хоэн-Са, «Время Листвы», — по утрам в предгорье было весьма прохладно. В целом, ночлег прошел много лучше, чем можно было ожидать. В половине дня хода от дорожной заставы, из которой мне удалось выбраться незамеченным, я обнаружил подходящее место для костра, прикрытое большим валунами на опушке молодого леса.

Топлива для огня тут было в достатке. Перекусив тем, что взял в Синуэде, высушив одежду у небольшого костерка и просохнув сам, я затоптал огонь и улегся спать, закутавшись в плащ. Лег я прямо на землю, на том самом месте, где горел костер: прогретая и сухая почва давала тепло, как хорошая печка.

Протирая глаза, я сел. Светило еще не появилось, хотя на горизонте уже занимался красной пеленой рассвет. Получается, проспал я немногим более шести часов? И то ладно.

Я снова укутался в плащ в попытке согреться, как тут взгляд мой запнулся о какую-то неправильность в окружении. Разуму, еще не до конца отошедшему ото сна, потребовалось несколько секунд, чтобы понять то, что прежде идентифицировало мое подсознание. И едва это произошло, как тут же все остатки сонливости с меня как рукой сняло.

Было еще слишком темно, чтобы разглядеть все в деталях, но я мог с уверенностью сказать: вчера вечером, когда я пришел сюда, тут определенно не было того, что я видел сейчас. Там, где кончался лес и начиналось открытое пространство, в десятке метров от меня лежало на земле нечто большое и темное.

«Это еще что такое? — я встал. — Точно не камень — я бы обязательно запомнил его. Какое-то животное..?»

И тут меня пронзила догадка. Догадка, от которой невольно захотелось нервно сглотнуть.

«Не может же это быть… она, верно?»

Но мысль, раз возникшая в голове, никак не желала уходить прочь.

Наклонившись, я коснулся рукояти меча, что лежал рядом со мной, в ножнах. Привычное движение пальцами — и с тихим щелчком они раскрылись. Осторожно, опасаясь, что сталь зашелестит, я вытянул лезвие из устья. Если я прав в предположении о том, что — или, вернее, кого, — я вижу сейчас, то бегство мне не поможет. Как, вообще-то, и меч, если задуматься, но с оружием в руке я хотя бы чувствую себя уверенней.

Освободившись от плаща, я, крадучись, двинул вперед. Шаг, другой, третий… глаза постепенно начали привыкать к окружающему мраку. Вот до моей цели остается лишь пара метров. Мне уже понятно: то, что находится здесь, живое. Я вижу, как оно ритмично раздувается — дышит. Я даже слышал сопение при каждом вздохе.

Чувствую, как потеют мои ладони; хорошо, что рукоять обтянута кожей и не выскользнет.

«Ударить? Или нет? Захотела бы она меня убить — сделала это, пока я спал. Да и убить подобную с одного удара у меня никак не выйдет».

Дыхание существа изменилось. Стало реже. Силуэт зашевелился. Просыпается?

«Сейчас или никогда!» — я ринулся вперед, занося меч для удара… но остановился, внезапно поняв, кого именно я перед собой вижу. Тихий клекот, уже знакомый мне, послужил подтверждением этому.

Тусэ`таэ. Но откуда тут взялась эта хладнокровная лошадь?!

Вчерашним днем несколько из них лишились своих всадников по вине подобной, но каков был шанс, что одна из лошадей набредет именно на меня? Он был ничтожен, практически равен нулю. Так что это точно не случайность.

Я обошел животное, кругом. Тусэ`таэ медленно, даже лениво следила за мной, поворачивая голову. Скорей всего, это было обусловлено природой — будучи все же рептилиями, тусэ`таэ были малоактивны в холодное время.

От моего внимания не ускользнула и еще одна важная деталь. Лошадь была привязана к шесту, торчащему из земли. Я осмотрел его — и тут же многое прояснилось. Личность того, кому я обязан появлением скакуна, теперь не подлежала сомнению. Шест оказался древком копья, и такое оружие я видел только у аг-наарских всадников — короткое, с длинным, листообразным острием и кожаной оплеткой посередине древка. И оно на половину длины — около метра! — было вбито в твердую, каменистую землю острием вверх. Только у садэ может хватить силы совершить такое.