Шигле и Римор остановили отряд на первом же перекрестке и два десятка всадников практически полностью заняли все свободное место на нем. Можно было не бояться, что они подобным образом создадут какие-либо проблемы остальным: хотя городок был небольшой, и наиболее распространенным видом транспорта здесь до сих пор являлись собственные ноги.

— Собираемся у северных ворот завтра утром, — громко и отрывисто говорил Шигле, обращаясь ко всем волонтерам. — В девять часов. Всем все ясно?

Вольнонаемники вяло отозвались на зычный голос лидера Синего Аурспика. Млес повернул голову в сторону Энги:

— Встречаемся здесь, через три часа. Захвати документы.

Она молча кивнула.

Отряд всадников рассыпался на несколько групп, каждая из которых отправилась в сторону ближайшей и наиболее комфортной, по их мнению, гостиницы. Мэрфилл не блистал выбором в плане предоставления жилья для своих гостей, коих всегда было очень немного. Это был относительно маленький и закрытый город, так что у того, кто впервые оказался здесь могли небезосновательно возникнуть тревожные мысли о невозможности устроится на ночлег вообще. Млес знал здесь три небольших гостиницы, но сейчас не стал долго раздумывать над выбором, отправившись в сторону той, в которой он останавливался, когда в последний раз был в Мэрфилле.

«Спустя две недели после смерти Кимм».

Млес закрыл глаза, чувствуя, как стальной обруч тяжелых воспоминаний вновь стискивает его грудь. Боль притупилась, но рана все еще была свежей. Эти события произошли совсем недавно и память, еще не успевшая вытеснить их, услужливо возвращала Млесу картины и сцены произошедших событий минувшей зимы. Этот город разбудил его тоску и отчаяние. Млесу стоило просто закрыть глаза, чтобы вспомнить то, что произошло. Вот он в полупьяном состоянии прибывает в Мэрфилл, движимый лишь единственной целью — увидеть свою дочь и уехать обратно, так и не сказав ей о самом главном. За время их короткой встречи Пэйлем так ничего и не поняла, но Млес запомнил взгляд наставницы, присутствовавшей на их свидании. Сложно что-то не заподозрить, если отец одной из воспитанниц вдруг прибывает в Академию в таком виде.

Он остановил Туса перед входом в ту самую гостиницу, в которой он был и в прошлый раз. Невысокое серое здание, неброское, но опрятное — как и все, что было построено в пределах Мэрфилла. Это было хорошее место, размеры гостиницы словно бы говорили о том, что в этом городе редко кто задерживается на длительные сроки. Но сама гостиница внутри была обустроена прекрасно — Млесу вновь представилась возможность оценить небольшой, уютный номер. Он остановился перед кроватью, раздумывая над тем, что после плохо проведенной ночи он может скоротать время просто отоспавшись. Ему с трудом удалось преодолеть желание упасть на покрывало и закрыть глаза. Млес понимал, что в таком случае проспит до самого вечера.

Он снял плащ и отстегнул меч, решив оставить их комнате. Оставаться же самому здесь не хотелось. Млес чувствовал, что тепло и уют этого места делают свое дело, как он расслабляется и как его тянет в сладкую дрему.

Млес вышел на улицу, озираясь по сторонам и размышляя над тем, куда ему пойти и чем занять себя до назначенного времени встречи с Энгой. Насколько он знал, через три часа у детей в Академии закончится учеба на сегодня, и только тогда он сможет увидеться с Пэйлем. Сам Млес совершенно не знал, чем занять себя в этом городе. Сам по себе Мэрфилл всегда казался ему чужим и негостеприимным местом и воспоминания, связанные с ним, сейчас производили лишь отталкивающее впечатление.

Млес отправился на прогулку, шагая куда глаза глядят. Он смотрел по сторонам, но его взгляду было не за что зацепиться. Древняя архитектура старомодного городка казалась ему убогой, даже в сравнении с извечно грязным и шумным Сингином. Людей на улицах было немного в этот час, и Млес ловил на себе их взгляды. Его черный берет и значок Красного Тысячесвета на куртке открыто говорили о его деятельности, и Млесу не нравилось, что большинство встречных торопливо отводит взгляд. Впрочем, их можно было понять. Вольнонаемников почти везде не очень жаловали за сомнительный род деятельности.

Млес перекусил в одном из небольших ресторанчиков, с трудом удержавшись от того, чтобы заказать стаканчик дынного пива. Здесь был тот самый сорт, который он глушил этой весной, как воду, и Млес, тяжело вздохнув, переборол свое желание. Если он начнет то наверняка не сможет остановиться, и ему не хотелось снова, как после смерти Кимм, идти на встречу со своей дочкой даже с легким запахом спиртного.

Большую часть свободного времени, остающегося до назначенного часа, Млес провел в небольшом сквере, разбитого недалеко от центра, скорее всего, единственном в этом городке. Он просто сидел на скамье перед небольшим фонтанчиком, глядя на воду и слушая ее журчание. Здесь было тихо и спокойно, в негустых ветвях немногочисленных деревьев пересвистывались птицы, и эти простые звуки нравились Млесу. Мэрфилл нельзя было назвать шумным городом, но даже здесь были слышны редкие голоса людей — если бы не они, Млес бы с удовольствием закрыл глаза и постарался бы забыть обо всем. Воспоминания о прошедшей зиме вновь и вновь посещали его, мысли Млеса были полны какой-то потаенной тревоги о будущем и глухой тоски о прошлом. Если бы его спросили, о чем он думал все это время, Млес затруднился бы с ответом. Чувство покоя, которое он обрел в этом сквере, было сродни ступору.

Близился вечер, и светило-Кана, показавшееся из-за облаков, залило улицы Мэрфилла косыми лучами яркого желтого цвета. Млес, выйдя и сквера, посмотрел на циферблат часов, висящих на углу дома — без двадцати минут шестнадцать. Меньше, чем через полчаса у Пэйлем заканчиваются занятия. Млес опустил руки в карманы штанов и неторопливо повернул в сторону перекрестка, на котором он должен был встретиться с Энгой.

Вебианка оказалась пунктуальной. Млес сразу же увидел ее на полупустой улице, неподвижно стоящую на углу перекрестка. Она словно бы знала, с какой стороны он придет, повернувшись к нему всем корпусом и, похоже, они увидели друг друга одновременно. Сейчас Кана была за ее спиной, и Млес даже с приличного расстояния видел ее приземистую, крепкую фигуру с широкими плечами и бедрами. Лучи светила ярко отблескивали на кончиках ее жестких коротких волос, образуя тем самым словно бы золотой нимб над головой Энги.