Я не надеялась, что у меня получится выдавить что–то членораздельное, поэтому ограничилась привычным «пальцем вверх».

– Проголодались?

Кэллам потряс парочкой бумажных пакетов с едой, одарив меня, как мне показалось, обеспокоенным взглядом. Я снова подняла большой палец вверх. Я голодна не была – скорее всего, у меня бы был приступ тошноты, если бы я что–то засунула себе в рот, но я надеялась, что Гарри поест. Если бы он только перестал бегать по лугу так, словно его подключили к капельнице со сладким кофе.

– Тебе... ну, знаешь... ничего не нужно?

Кэллам выглядел так, будто не был уверен, что надо сделать. Надо полагать, в первый раз. Потому что всегда он был парнем, который мог дать ответы на все вопросы и, казалось, знал все на свете.

Так как мой «палец вверх» в этой ситуации бы не сработал, я заставила себя сказать несколько слов.

– Я... в порядке.

Успех. По крайней мере, теперь я делала два вдоха вместо пяти несколько минут назад.

– Спасибо.

Ещё один «палец вверх». Черт возьми. Что со мной не так?

– Но, Финикс, выглядишь ты не очень.

Кэллам слегка нагнулся, все еще хмурясь.

Наконец, я почувствовала, как пульс приходит в норму, достаточно, чтобы я смогла снова дышать носом, а не глотать воздух ртом.

– Я в порядке.

Дышать через нос, выдыхать через рот.

– Спасибо, что проверил.

– Ладно, – он покачал головой из стороны в сторону, обдумывая сказанное мной. – Теперь я верю. Вряд ли ты в порядке. Это больше тянет на «нормально».

Он потерял свою фланелевую рубашку, которая была ему явно велика, но надетая на него футболка казалась слишком маленькой.

Она натянулась на его груди, руках и даже немного на верхней части спины. Я притворилась, что не заметила. Притворилась, что если бы заметила, то мне бы все равно не понравилось.

Я была плоха в притворстве.

– Рад, что вы двое сделали это.

Он снова легонько толкнул меня локтем, что так меня раздражало и заставляло чувствовать, как внутри все тает. А сам затем направился к группе туристов, позирующих для фото с руками, будто поддерживающими вид за ними. Он не ушел далеко, когда его перехватили.

Один из туристов держал в руке рацию Кэллама, и уже по его лицу было понятно, что что–то не так.

Я подошла чуть ближе, но все равно не могла расслышать. Кэллам что–то сказал в рацию, ещё больше нахмурил свои брови.

Несколько секунд спустя, его выражение лица из обеспокоенного стало другим. В тот момент он встретился взглядом со мной.

Выпалив пару слов в рацию, он опустил ее и зашагал в мою сторону.

– Что случилось? – спросила я, отступив на шаг назад, когда он подошёл вплотную ко мне.

– В лагере пропал ребенок.

Его голос соответствовал его выражению лица. Он был в ярости.

– Правда? Кто?

Я сделала ещё один шаг, потому что осознавала, куда он клонит.

Он сделал шаг вперёд. Кэллам пытался загнать меня в угол. У него получалось. Затем он указал рукой на Гарри, который все ещё нарезал круги по лугу.

– Твой маленький брат.

ВОСЕМЬ

Попалась.

По полной. Те подписанные бумаги с разрешением были очень важны. Особенно, если та записка Гарри, прикрепленная к холодильнику, упала на пол прежде, чем родители ее увидели.

Как два самых эгоистичных человека на этой планете заметили, что их сын пропал, и подняли тревогу? Этого мне понять не дано.

Как только Гарри нашелся, все пошло хорошо. Мои родители подписали разрешение на самостоятельное участие Гарри в «неопасных» мероприятиях и исчезли в коттедже номер 13 прежде, чем мы вернулись с прогулки. Их переживания были слишком обременительными.

Так что родители это пережили, как и все остальные в лагере, кроме одного человека. Моего наставника. Я подвела его и знала это. Просто не понимала, как исправить ситуацию.

Когда мы добрались до лагеря к полудню, Кэллам хранил молчание, которым одаривал меня с момента инцидента на лугу. Когда я спросила, нужна ли ему помощь, то в ответ он лишь покачал головой. Я не знала, когда моя следующая смена, и что мне предстоит делать. Да я и понятия не имела, есть ли у меня все ещё работа после всего, что я наделала.

Поэтому весь день я была слегка встревожена. На обед не было ничего нового. Я заметила это, тяжко вздохнув, на своём подносе. Жареные куриные ножки, сладкий картофель в фольге, запечённый кукурузный початок и одна булочка. Было несколько проблем с этим меню: я не ем темное мясо, а батат так вообще оскорбление для всего семейства картофельных. Я также была против кукурузы, так как она не имела никакой питательной ценности. Похоже, сегодня на обед будет лишь булочка.