— Честное слово, ни хрена ни помню… Кстати, а почему тебе не плохо? Мы же вчера вроде одинаково пили…

— А у меня, Максик, врожденная способность организма пить и не пьянеть. Родился я с таким дефектом, теперь всю жизнь мучаюсь — ни с друзьями посидеть, ни расслабиться нормально. Вот и приходится из себя пьяного изображать, чтобы другим обидно не было.

Макс глухо застонал, и уронил голову. В этот момент рядом с нами припарковался точно такой же "Мерседес", только не белого, а серебристого цвета.

— Будь здесь, никуда не уходи, я сейчас приду.

— Да я сейчас сдохну, пока ты придешь…

— Вот и умница, лежи, не дергайся.

Во втором "Мерседесе" меня ожидала крупная шишка. Нет, конечно же, не президент. И не помощник президента, что я по-вашему, совсем больной на такую высоту карабкаться? Грохнешься — костей не пересчитаешь… Короче, человек, с которым я встречался, решал серьезные вопросы. И, как все люди, решающие серьезные вопросы, был настоящей коррумпированной гнидой.

— Здесь пятьдесят кусков, — я плавно придвинул к нему конверт. — Но дом, который вы выделите в помощь пострадавшим при пожаре, должен выглядеть так, будто его с войны берегли, как раритет. В очень непригодном состоянии.

— Серьезное заявление, — "человек, который решает вопросы" пригладил галстук. — Спрашивать, зачем вам это надо, я, конечно же, не буду. Мне хватает того, что вы обратились от имени Руслана Андреевича. Кстати, как он там?

— Немного лучше. Его адвокат уверяет, что, возможно, Руслана Андреевича выпустят под залог. Месяца через два.

— Будем надеяться на лучшее. Что ж, удачи, если что — обращайтесь.

— Непременно.

**************

— Уверен, что мы все делаем правильно? — спросил Крысолов. — Как-то это все странно!

С высоты двенадцатого этажа охотникам за головами хорошо было видно собравшуюся у храма толпу, и четверых людей, стоящих у красной "Авео".

— Я тоже думаю, что торопиться не стоит, — подержал Философ. — Мало ли, что они там задумали, может, город взорвать хотят! А если мы сунемся, нас точно порешат, чтобы не мешали.

— Думай, что говоришь! — Ирина постучала себя по лбу. — Какой город, какой взрыв? Они воры, а не террористы.

— Еще хуже, — не отступал Крысолов. — От террористов хотя бы знаешь, чего ожидать — они безумны, но, в какой-то мере, предсказуемы. А воры могут исчезнуть в одном месте, появиться в другом, и при этом оставить тебя без трусов в прямом смысле этого слова. А ты даже не поймешь, как так вышло и кого за это винить.

Коллеги закивали, обдумывая сие мудрое высказывание. И думали бы еще долго, если бы не звонок в дверь.

— Иди, проверь, — буркнул Гоблин, тычком кулака выпихивая Хренкина из кресла. — Если чужие, то никого нет дома.

Следователь послушно поплелся в сторону прихожей.

— Эх, была бы здесь Луна… — вздохнула Ирина. — Вот кого-кого, а лучшего стратега, чем она, не найти!

— Это точно, — согласился Философ. — Луна умела… как бы это сказать… все просчитывать. Варианты развития событий, возможные последствия, каждую мелочь.

— Эй, чувырло, ты там заснул, что ли? — зычно спросил Гоблин в сторону прихожей. — Кто там пришел, свидетели Иеговы?

На пороге появился трясущийся, как осиновый лист, Хренкин.

— Ты чего, Олежа? — Ирина обеспокоенно приподнялась. — Что случилось?

Раздался треск — Философ выронил мобильный телефон. Некто, в дорожном плаще, зашел в комнату вслед за следователем, и откинул капюшон, открыв светлые волосы.

— Да ладно… — охрипшим голосом протянул Крысолов.

— Привет, детишки, — гостья подмигнула. — Соскучились без меня?

**************

— Прямо? И направо? Угу, угу… Спасибо, — Ника обвела взглядом нашу команду. — Один из нас должен полететь первым самолетом. Но сделать это должны либо я, либо Фат, а если один из нас улетит, второй не сможет в полной мере проконтролировать процесс.

Пока я, извините за выражение, бухал, как черт, ребята без дела не сидели.

— Я заказал самолет, — прогудел Вася. — И нанял машины. Пилот и водители — свои люди, лишних вопросов задавать не станут. Гуманитарка прибудет около часа дня, из Красного Креста уже звонили, все будет в порядке.

— Тогда осталось решить, кто полетит, — подытожил я.

Катя молча подняла руку.

— Да?

— Можно я полечу?

У Артема вытянулось лицо, Вася потер лоб.

— Объясни, — потребовала Ника.