Шрифт:
– Кто – он? – повторила Риаленн.
– Смерть, – вздохнул Хранитель. – Его зовут Смерть. Он человек, и поэтому Страж мстит людям, но у обычных людей нет власти над жизнью. А у него – есть. Я не знаю, зачем ему мучить Лес, но то, что он делает с живыми… Карфальский лес остался без своего Стража, Ри; теперь он совершенно беззащитен, и наша роль, – волк усмехнулся, – сводится только к наблюдению. Так, в крайнем случае, кое-кому кажется. Конец близок, Хранительница. Королевство без монарха умирает на корню… очень меткие слова! Найди его, Ри, найди и убей, иначе…
– Мы все умрем?
– Шутишь, Хранительница? Это хорошо. Меня пробирает дрожь, а от твоих шуток все же легче. Нет, мы не умрем. Станем тенями и будем скитаться по Лесам, пока мир не перестанет питать нас жизнью. Хочешь такого исхода? И я не хочу. Мы должны защищать Карфальский лес… проклятье, мы обязаны его защищать… и защитим!.. не знаю, как ты, Риаленн, а я наизнанку вывернусь, а найду его. И тогда… тогда пусть читает хоть заклинания, хоть молитвы: даже если он убьет меня, я успею обрушить на него всю ярость Стража, и его безумие найдет, наконец, справедливое применение. Надеюсь только, что перед этим я смогу попробовать на вкус черную кровь этого мерзавца, а там – будь что будет…
Звезды. Холод. Тьма.
Зверь и девушка – молчат.
– Что делать мне?
– Копить силы. Копить до весны, пока не зацветут прострелы. Не покидай этот дом, а об избушке своей забудь: теперь ты будешь жить среди людей.
– Среди врагов?
– Пусть так… Но на все есть свое средство. Чтобы тебя не преследовали за ведьмачество, ты перестанешь быть ведьмой.
– Что?!!
– Пройдешь очищение у жрецов Стихий, у Чистозера. Все будет хорошо, Хранительница. Все будет… а-а-ах, какая ночь!.. Словно меч вонзается в грудь, так светит луна, так прекрасен осеянный тьмой небосвод, даже имя забудь, за дверью – стена, и застывшим мгновением кажется год… Прощай, Ри!..
– Подожди! – крикнула девушка вслед метнувшейся в окно тени. – Как мне найти тебя?! Скажи, хотя бы, как тебя звали?!
– Тахриз! – ответила ночь, и ветер закружился за окном, заметая следы запоздалого гостя, и качнулись деревья, и сорванный их покров зазолотился в сиянии не то луны, не то волчьих глаз, превращая в чудесную сказку то, что и так никогда не было реальностью.
Январский рассвет опалил ровным розовым огнем заснеженный холм, на котором четыре пирамидальных камня сошлись основаниями, вырастая из-под земли, словно перевернутый коренной зуб огромного чудовища. Риаленн никогда не верила в богов, зато чутье колдуньи чуть ли не кричало ей об опасности, таящейся в этом странном сооружении. Мороз крепчал, сковывая Чистозеро полуметровым алмазно-ледяным доспехом, однако только на Риаленн в этот момент присутствовал полушубок, подарок Лансеи; остальные четверо, похоже, в одежде нуждались лишь настолько, чтобы не стеснять Очищающуюся. Жрец Воздуха, Варгул-Молчаливый, был крепким, нестарым еще мужчиной с глазами горного орла – на солнце он, во всяком случае, смотрел, не мигая – и резким, приспособленным для чтения заклинаний своего клана, голосом. Жрица Воды, Схайли, была едва ли старше самой Риаленн; они даже были немного похожи, особенно тем странным выражением во взгляде, которое присуще каждому, кто лицом к лицу столкнулся с Силой – и не просто столкнулся, но вынес на своих плечах весь положенный ему груз… Жрец Земли Цархон оказался добрым – по крайней мере, с виду – старичком, чей посох, в знак уважения к старости, был увенчан серебряной четырехконечной звездой. И, наконец, жрец огня Астерель был высоким светловолосым юношей в измятом тонком плаще. Его витой посох не был ничем украшен, но Риаленн почему-то казалось, что здесь нет сильных и слабых: эти четыре человека и впрямь обладали какой-то сверхъестественной силой, и сейчас, стоя на холме, Хранительница размышляла о том, насколько характер этой силы близок учению одного мертвого чародея…
Уже второй раз в жизни она сталкивалась с чуждой магией. Харст сказал, что бояться, в общем-то, нечего, и все же воск мужества Риаленн начинал потихоньку таять под излишне внимательным взглядом жрецов. Она вышла на середину круга, прямо в центр перевернутого каменного зуба, и сняла полушубок, оставшись в одном своем черном платье. Холодно? Кажется, нет. Странно… Одобрительно кивнул Цархон, ободряюще – Схайли, невозмутимо – Астерель, и лишь Варгул нашел кроме кивка нужные слова:
– Розовый рассвет – хороший знак. Боги примут жертву, что будет приготовлена для них в убогой келье на берегу Чистозера. Ну что, братья, готовы?
– Готовы! – ответили братья, вынимая из-за поясов длинные ножи.
У Риаленн в голове мгновенно все смешалось. Нечего бояться?! Ничего себе, жрецы – да это же самые обыкновенные разбойники! А жертва – это, конечно же, она сама и есть! Как там они сказали, в убогой келье на берегу Чистозера?! Тахриз, гость ночной, что ж ты насоветовал?!
– Чрез плоть и кровь очистится душа, – загнусавил Цархон, размахивая ножом, – чрез плоть и кровь священного оленя!
К удивлению Риаленн, песню подхватил Варгул:
Так сделай, человек, последний шаг,
Так сделай, человек, последний шаг…
– К границе света, сумрака и тени! – проревел Варгул. – Эй, молодежь, вы чего молчите?! А ну, подпевать!!
Схайли спрятала улыбку на дно взгляда, Астерель пожал плечами, и два голоса слились в один, заставив вздрогнуть старые камни на холме Прощения:
Решать тебе, где риск, где суета,
Но помни: в жизни нет ценней богатства,
Чем от пороков чистая мечта,
Чем от пороков чистая мечта -
Знак света, красоты, любви и братства!
Звуки сгущали морозный воздух, затрещали горящей шерстью четыре камня-клыка, снег стал серым, ноздреватым, показались островки черной земли и зеленая трава-силевик, что скрывается от мороза под пушистой шубкой зимы. От камней взвился пар; Хранительница едва ли не физически ощутила, как они начали нагреваться. Варгул, не переставая петь, скользнул змеем в сторону и двинулся в странном танце по кругу, то замедляя движения, то мелькая среди камней, словно тень. Остальные жрецы тоже встали в круг. Все это было бы похоже на невинный детский хоровод, если бы не ножи и стремительно испаряющаяся с камней влага, да еще песня, которую уж точно не поют в детском хороводе.