Гарри следует моему примеру и забирает свой с картонной тарелки.

— А что это ты вдруг стал заказчиков рассматривать? Не похоже на тебя!

Горячая сосиска обжигает нёбо. Кетчуп с карри обостряют рецепторы и зверский аппетит. С ума сойти как вкусно!

— Просто, не нравится мне он! Кажется отличным парнем, своим, мягкий такой, а на деле… Взгляд у него нехороший.

Я делаю вид, что безразлично жму плечами, хотя по поясничному столбу проносится волна мурашек, а перед глазами вспыхивает картинка из сна, где Джеймс давит на педаль газа, а ветровое стекло залито дождем, что не разглядеть дороги — скорость и страх.

— А куда старого дели-то? — Не унимается Гарри.

— Кого?

— Ну… Этот. Экегерг… Нет! Эберг?

— Кто? — Я не понимаю его.

— Ну, тот мужик, с которым я переговоры вел по поводу машин и ограждения? Представитель от компании.

— Это и есть — Джеймс Монтгомери!

— Какой к черту Монтгомери? Все бумаги подписаны… Экр… Эрг… брг…

Он начинает издавать звуки, похожие на глохнущий мотор. Выплёвывая «брг — грб», он лезет в ящик за папкой документов, зажатой мотком тонкого провода с медной жилой.

— На! Смотри! Эрбергер!

Он с громким шлепком ладони кладет какую-то бумагу на капот своей машины. Гарри своим толстым коротким пальцем держит лист и одновременно указывает, куда смотреть. Я подхожу, сразу увидев логотип DRK в углу документа.

Действительно, Эрбергер. И роспись кружевной закорючкой под фамилией.

Теперь моя очередь проверять документы. Я откладываю хот-дог и лезу в папку.

Моему удивлению нет предела: везде стоит Эрбергер. И ни разу Монтгомери. Последней каплей оказывается собственноручно записанный телефон Эрбергера.

— Твою мать…

А кто же тогда Монтгомери? Я начинаю копаться в своей памяти, но ничего не выдает неправды со стороны Джеймса. У него всегда всё было с собой.

— Опять бессонница, Китти? — Хмурится Гарри.

— Да нет… В том-то и дело, что я сегодня спала…

«Хотя не должна была», — почему-то мысленно добавляю, вспоминая, как чувствовала перед отъездом накатывающие симптомы приступа бессонницы.

— Тогда кто же Монтгомери?

— А это ты у него спроси. — Хитро кивает Гарри в сторону, дожевывая свой хот-дог и смачно отхлебывая кофе.

К нам в оранжевой каске, с маской и очками в руке идет сам Джеймс, его уже улыбка не кажется милой.

— Привет! Вы готовы к подрыву?

Джеймс будто счастлив видеть меня. Он смотрит на меня, не замечая Гарри. Я отмечаю странный клубок чувств внутри себя, который пытаюсь размотать и осознать. Я смотрю на его статную высокую фигуру, как лучиками расходятся морщинки возле глаз от улыбки, на немного непослушные брови вразлет.

а) Мне нравится этот теплый, жаждущий видеть меня, взгляд.

b) Это всё иллюзия. Он не мой друг.

c) Джеймс привлекает меня как женщину.

d) Но я его не знаю, и это пугает меня.

— У нас все готово, вы рано к нам приехали. — Гарри недоволен. — Нам еще ждать два часа.

Я киваю и мило улыбаюсь Джеймсу, а затем, как бы невзначай, спрашиваю:

— А почему на объект не приехал Эрбергер? Он же ответственное лицо за снос здания.

— Шутите? Он не сможет быть здесь физически.

Мы с Гарри уставились на него.

— Он инвалид. — Поясняет чуть изменившимся голосом Джеймс, показывая, что озвучивать этот факт ему неприятно.

Я делаю вид, что меня не смущает такой ответ.

— Тогда почему по факту ни в одном документе нет вашего имени? У нас нет доверенности или бумаги о вас, как заместителя Эрбергера.

— Зачем ему заместитель? Он итак отлично справляется! Коляска — не смертельный диагноз! — Улыбается Джеймс, но затем меняет тон на вкрадчивый и понимающий. — Хотя то, что бумаги на меня не выслано, тоже удивляет. Я думал, вы получили ее. Но если вас так беспокоит мое присутствие, позвоните в офис или Эрбергеру.

— Непременно. Безопасность — превыше всего. Мы ведь работаем с взрывными веществами.

Я набираю телефон, который сама записывала. Гарри хитро улыбается — его забавляет все это. Джеймс замер в позе и скучающе смотрит на меня. В трубке слышатся ленивые гудки, затем щелчок, и в ухе гремит с хрипотцой: «Алло».

— Мистер Эрбергер?

— Да! Я вас слушаю! Кто это?

— Здравствуйте, это Кэтрин Ирвин — главный инженер-подрывник. Мы скоро начнем снос, а вас все еще нет на площадке.