– А пол здесь имеется? – спросил шепотом Корвин и опасливо шагнул из кабины.

Он ощутил гладкую твердую поверхность. Пол существовал.

Гости двинулись на голос. Почти сразу уперлись в длинное узкое ложе, на котором, сложив руки на груди, накрытый ворсистым пледом, лежал немолодой человек с желтоватым лицом. Коротко остриженные седые волосы плотно облепляли массивный череп. Крючковатый нос, язвительно изогнутый рот, острый подбородок – сходство с Луцием Суллой сразу угадывалось.

Человек поднялся. Подушки на ложе не было – вместо подушки посверкивал контактный терминал.

– Мы хотим с вами поговорить, Корнелий… – Марк поискал глазами, на что бы сесть. – А второго диванчика у вас нет?

– Сюда, крошки! – Фавст повернулся, стали видны на затылке черные бородавки соединительных шунтов.

Из тумана вынырнули два адаптивных кресла, ткнулись в ноги гостям, как послушные псы.

– Ну… – спросил Фавст. Светлые водянистые глаза смотрели куда-то мимо гостей. – Я слушаю… – Он тронул пальцами висок, и глаза уставились на вошедших.

– Чем вы здесь заняты? – Корвин оглядел помещение.

Впрочем, рассматривать было почти нечего: вокруг все так же реяли полотнища плотного тумана.

– Новые разработки корпорации “Гиппогриф”, – ответил Фавст. – Если конкретнее, то новые мобильные системы. Если еще конкретнее, запросите центр.

– Меня интересуете вы, Фавст. – Корвин уселся в адаптивное кресло. Флакк встал у него за спиной. – Надо полагать, глаза у вас механические?

– Именно.

– Почему вы отказались от регенерации?

– Мне так удобнее, – Фавст отвечал почти с охотой. Немного рисовался. Скорее всего, он просто разучился общаться с людьми.

– Сколько лет вы были подлинно слепы?

– Нисколько. Я носил очки с автономными телекамерами, соединенными с моим мозгом. Я видел все, что мне было нужно. К тому же, перестав быть патрицием, я смог напрямую подключаться к компьютеру. В этом случае глаза мне не нужны. У многих ученых органы зрения атрофируются с годами.

– Для вас машины дороже людей.

– Как вы догадливы! – саркастически усмехнулся Фавст. – А вы чем занимаетесь, префект Корвин? Что вас привело сюда, в Норик? Решили, наконец, расследовать смерть вашего отца?

Марк едва не ответил “нет”.

Голос остановил. “Стоп!” – проорал подсказчик так, что Корвин вздрогнул всем телом и замер. Затем очень медленно, через силу кивнул.

– Я так и знал, что вы явитесь ко мне, – продолжал Фавст, списав дрожь Марка на вполне понятное волнение. – Рано или поздно. Как только вернетесь на Лаций… В первую очередь прошу заметить, мы проводили лишь технический эксперимент. Проверяли работу нуль-портала в форсированном режиме. Первые два дня эксперимента прошли удачно. Мои первые испытания, надо отметить. Я был зеленым юнцом, ни хрена не соображал. Да еще в очках… Что касается гибели вашего отца, то одни сочли это несчастным случаем, а другие – убийством.

– Как все произошло?

– Портал включился в экспериментальном режиме, когда там находился челнок с пилотом… То есть когда там был ваш отец. Видимо, случился какой-то сбой в системе.

– В отчете о гибели отца нет никаких данных об эксперименте, – почти наугад сказал Корвин. Впрочем, не совсем наугад. Если бы такие данные были, следователи явились бы в Норик куда раньше. Значит, дело замяли. Но почему?

“Почему?” – требовательно спросил голос.

– Разумеется, не было, – подтвердил Фавст. – Ведь это официальный отчет.

– А кто включил портал?

– Да вы шутник, префект… – последовал короткий ядовитый смешок. – Откуда мне знать?

– Хорошо. Вы можете объяснить, почему данные об эксперименте были скрыты? Пускай кто-то по ошибке запустил программу эксперимента. Такое случается время от времени. Но зачем это понадобилось скрывать?

– Сенатская комиссия сочла, что опубликование полного отчета приведет к конфликту плебеев и патрициев. В Норике работают только плебеи. Гордость патрициев это задевает. Они без труда могли представить гибель префекта Корвина как опасный выпад плебейской элиты. Недвусмысленную угрозу.

– Кто предложил фальсифицировать отчет? На этот вопрос вы можете ответить?

– Могу. Ваш дед… То есть отец погибшего. Он входил в комиссию по расследованию и заявил, что данные об эксперименте должны быть скрыты.

Нить, которую Марк только что нащупал, оборвалась. Марку казалось, что он слышит в ушах противных звон. Нет, не может быть… Неужели дед знал, кто убийца? Или подозревал?.. Или… Не потому ли он просил Марка повременить с расследованием этого дела? Взял с внука слово и сам сбежал…