Окончив обучение, Константин принял священнический сан и начал службу библиотекарем в патриаршем книгохранилище при соборе Святой Софии.

Как считают некоторые исследователи, Константин, желая последовать примеру выбранного им еще в юности образца духовной жизни, святого Григория Богослова, который по окончании учения удалялся с Василием Великим в пустыню, чтобы там созерцанием и книжным чтением удовлетворять высшим стремлениям духа, стремился покинуть столицу империи. Он недолго пробыл в своей должности харто-филакса и библиотекаря в Святой Софии и исчез из Царьграда. «Константин удалился в отдаленный монастырь Полихрон, расположенный в Малой Азии на берегу Мраморного моря, чтобы переждать очередную смуту. В этом монастыре служил настоятелем его старший брат Михаил, принявший сан под именем Мефодий…» [32]

Однако известно, что Михаил принял постриг и стал монахом только в 856 г., после гибели их общего с Константином покровителя Феоктиста. Конечно, монастырь в котором подвизались братья, был один и тот же, так что приходится предположить, что либо первым в нем побывал Константин, либо год, в который он тайно покинул Константинополь, указан неверно, и будущий просветитель славян скрывался в монастыре на берегу Мраморного моря намного позже – после 856 г., когда в Полихроне уже поселился его старший брат. Об этом косвенно свидетельствует и тот факт, что побег Константина из столицы увязан с «очередной смутой». И действительно, пока Феоктист был жив и имел влияние на императора и его мать, никакая смута Солунским братьям не угрожала, положение их при дворе было прочным. Все могло изменится когда Михаил III стал совершеннолетним, а Феоктист погиб – что и вынудило братьев бежать в горный монастырь на азиатском берегу Мраморного моря.

С.В. Перевезенцев выстраивает такую последовательность событий: служба библиотекарем в Святой Софии – преподавание в придворной школе философии – диспут с Иоанном Грамматиком – миссия в арабские страны – уход в монастырь к брату. «Окончив учение, Константин принял священнический сан и начал службу библиотекарем в патриаршем книгохранилище при соборе Святой Софии в Константинополе. А вскоре он уже преподавал философию в Константинопольской школе… Славный книгочей и знаток Священного Писания, Константин участвовал в различных богословских диспутах. В прениях ему удалось победить вождя еретиков-иконоборцев Анния… В 851 году Константин в составе византийского посольства побывал в арабских странах, где вел богословские споры с арабскими мудрецами о сущности Святой Троицы и тоже одержал победу. Но стремление к благоверной жизни побудило Константина отречься от мира. Некоторое время он жил в уединении и безмолвии, а затем удалился в монастырь к своему брату Мефодию на Олимп» [33] .

О том что Константин ушел в монастырь к старшему брату после возвращения из халифата после прений о вере с мусульманами, пишет и А.Н. Муравьев: «Потом пошел на гору Олимпийскую к старейшему брату своему Мефодию и с ним начал жительствовать, постнически проходя иноческий подвиг и непрестанно упражняясь в молитве и в чтении книжном» [34] .

Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона так же указывает на то, что в монастырь к брату Константин ушел уже после диспута с Иоанном-Аниием и даже после миссии к арабам и жил в монастыре до 858 г., когда был отправлен к хазарам: «После нескольких лет, проведенных с братом Мефодием в монастыре, на Олимпе, Кирилл, в 858 г., получил новое поручение императора – идти вместе с Мефодием к хозарам-язычникам» [35] .

Разночтения в датировке событий жизни святого Константина-Кирилла присутствуют в различных источниках, описывающих диспут Константина с низложенным патриархом-иконоборцем Иоанном Грамматиком, которого, по вполне определенной причине, Житие называет прозвищем Анния, а историк XIX в. – Ианния:

«Этот Ианний, или Иоанн Грамматик, слывший в свое время великим ученым, некогда синкелл и учитель императора Феофила иконоборца, возведенный им в 833 году на престол патриарший, низложенный собором 842 г., продолжал иконоборствовать и теперь. Вольнодумство соединялось в нем, как то нередко бывает, с суеверием, в виде гадания на воде, по полету птиц, по внутренностям животных и веры в заклинания, чему он выучился, вероятно, в сочинениях древних языческих прорицателей и за что и получил название Ианния (2 Тим. 3, 8) и лекоманта. Тяжкое телесное наказание, которому он подвергнут был по низложении с патриаршества, еще больше ожесточило Ианния. Наказание его, конечно, не было делом великодушия и христианского незлобия; но и Ианний забыл о том, как сам он, будучи в силе при Феофиле, жестоко преследовал почитателей икон, по его внушению мучимы были, например, св. братья Феодор и Феофан начертанные. Только себя считал он обиженным и в ожесточении против православных иконопочитателей доходил до дерзкого кощунства над св. иконами. Гордый своей ученостью и своим прошлым, он любил говорить: «Меня изгнали только насилием, но не могли осилить меня прением». Такими речами некогда сильный синкелл и патриарх производил соблазн, тем более опасный, что несмотря на последовавшее восстановление иконопочитания, противников его было еще немало, так что православные как бы сдерживались заново и повсюду украшать храмы св. иконами, остерегаясь делать это и в самом Софийском храме. Надлежало пресечь соблазн, чинимый закоснелым и неугомонным Ианнием. Константин призван был держать с ним прение в назначенном для сего собрании.» [36]

Житие рассказывает, что этот диспут произошел после возвращения Константина из монастыря в столицу, но увязывает при этом время диспута с церковным собором, на котором Иоанн был извержен из сана:

«…пошел он [Константин] к Узкому морю и тайно скрылся в монастыре. И искали его шесть месяцев и с трудом нашли, но не могли принудить вернуться на ту службу. Но упросили его принять место учителя и учить философии местных жителей и пришельцев, с соответствующей должностью и оплатой. И за это он взялся.

Тогда же патриарх Анний ересь воздвиг, говоря, чтобы не воздавали почестей святым иконам. И собрав собор, обличили его, что неправду говорит, и прогнали с престола. Он же сказал: «Силою прогнали меня, а не победив в споре. Ибо не может никто противиться моим словам». Царь с патрикиями, приготовив Философа, послали к нему, сказав так: «Если сможешь этого юношу победить в споре, то вновь получишь свой престол».

Он же, увидев, как юн Философ, и не ведая, что стар ум его, и сказал тем, кто был послан с ним: «Вы недостойны и подножия моего, как же я буду спорить с вами?» Философ же ответил ему: «Не людского придерживайся обычая, но Божиих заповедей. Посмотри, как ты из земли, а душа Богом создана, так и мы все. И на землю глядя, не гордись, человек, умением спорить».

Вновь отвечал Анний: «Не подобает ни осенью цветов искать, ни старца на войну гнать как юношу некоего». Философ же отвечал ему: «Сам на себя навлекаешь обвинение. Скажи, в каком возрасте дух сильнее тела?» И ответил он: «В старости». Философ же спросил: «На какую битву тебя гоним: на телесную или на духовную?» Сказал тот: «На духовную». Философ же отвечал: «Тогда ты сейчас сильнее будешь, потому не говори нам таких притч. Ибо не ищем ни цветов не вовремя, ни на войну тебя не гоним».

Посрамившись же так, старец повернул разговор в другую сторону и сказал: «Скажи мне, юноша, почему кресту, если он поврежден, не поклоняемся и не целуем его. А вы, и если изображение только по грудь, не стыдитесь честь ему как иконе воздавать?» Философ же ответил: «Крест имеет четыре части. И если одна из них пропадет, то он уже своего образа не сохраняет. А икона только ликом и являет образ и подобие того, кто на ней написан. Не львиный ведь образ, не рысий видит тот, кто на нее смотрит, а первообраз».