Самоходка отправилась к главному выходу, где стояла, дожидаясь Рейдена. Вскоре он показался на дорожке. Оборотень выглядел озабоченным. Хотелось верить, что причина во мне. Он не нашел меня, чтобы попрощаться, вот и переживает. Или я все придумала, и он рад, что не придется объясняться с туристкой из другого мира.

Я немного перетрусила. Особенно когда оборотень притормозил и потянул носом воздух. Учует? Я аж дышать перестала. Но Рейден, тряхнув головой, пошел дальше. Чужая одежда, расстояние между нами и занятость оборотня другими мыслями сыграли в мою пользу.

Рейден шел не один. Его спутником – я не поверила глазам – был Айзек. Следователь сел в самоходку вместе с оборотнем. Не ожидала, что Рейден возьмет напарника, да еще такого. Надеюсь, он не решит, что я сбежала из дома ради Айзека. Это было бы некстати. Но, чего скрывать, сердце сладко заныло при мысли, что следователь едет с нами.

Вскоре самоходка тронулась в путь. Держаться на запятках было непросто. Я быстро устала, но приходилось терпеть. Чтобы Рейден не вернул меня обратно в особняк, мы должны отъехать как можно дальше от города, прежде чем он узнает о моей выходке.

Город остался позади. Мы ехали проселочной дорогой. Смеркалось. Похоже, оборотень не собирался останавливаться на ночлег. Я представила, как проведу ночь на запятках, и ужаснулась. Мальчишки-слуги приноровились спать прямо так, во время движения, но я точно свалюсь.

Посчитав, что мы уже достаточно отдалились от дома, я крикнула:

— Стойте!

От неожиданности управляющий ударил по тормозам. Еще никогда ему не отдавал распоряжение мальчишка с запяток.

— Какого беса происходит? — в окно высунулся недовольный Рейден.

Я соскочила с запяток и предстала пред его светлые очи:

— Пусти меня в самоходку. У меня руки и ноги затекли. Я устала и хочу есть.

Распахнув дверь, оборотень спрыгнул на землю. В несколько широких шагов он добрался до меня, и мы застыли друг напротив друга.

Сорвав с меня кепку и отбросив ее в сторону, Рейден долго вглядывался в меня. Ну, или мне эти секунды показались вечностью. Его глаза налились красным, кулаки сжались. Узнал.

— Ты перешла все границы, — отчитывал меня Рейден, но тихо, чтобы никто не слышал. — Мне следует воспользоваться ментальным кнутом и наказать тебя за неповиновение.

Рука невольно дернулась к шарфу, под которым прятался ошейник. Я заслужила наказание и ждала его. Оно казалось неотвратимым. Сейчас как ударит. Внутренне сжалась, готовясь к боли. Но... ничего не произошло. Я бы хотела верить, что Рейден пожалел меня, но, на самом деле, все объяснялось куда проще: в этот момент из самоходки вышел Айзек.

— Элис! — следователь тоже узнал меня. — Ты здесь?

— Да, она здесь, — огрызнулся Рейден. — Хотя я строго-настрого велел ей сидеть дома.

Оборотень припечатал меня убийственным взглядом и, развернувшись на пятках, направился обратно к самоходке.

— Прости, — жалобно пискнула ему в спину.

Он лишь передернул плечами. Даже с шага не сбился.

Указав на дверь, Рейден коротко скомандовал:

— Живо внутрь.

Нет, он невыносим! А еще говорят, притягиваются противоположности. Посмотреть на Рейдена, так я само совершенство.

Виновато улыбнувшись Айзеку, я шмыгнула на сиденье, целомудренно сложила руки на коленях и опустила взгляд в пол. Пусть видит, какая я скромная и милая. Может, не убьет.

— Поехали! — крикнул Рейден управляющему.

Самоходка тронулась. Из-за меня Айзек был вынужден пересесть на лошадь, и я мысленно попросила у него прощения. Поездка для следователя будет уже не такой комфортабельной.

— Ты – упрямая, несносная девчонка! — наседал Рейден. — Ничего общего с Элис. Она тихая и послушная.

— Другими словами она удобная, как ортопедический матрас. Сомнительный комплимент. Со мной бывает тяжело, зато не скучно.

Оборотень фыркнул.

— Ты что с собой сделала? — поинтересовался он.

— А что плохо? — я тряхнула головой.

— Длинные волосы тебе шли больше.

Я обиделась:

— Значит, теперь я менее привлекательна для тебя. Разве не этого ты хотел?

— Ты действительно не понимаешь? Сколько раз повторять: меня привлекает не внешность, а запах. А ты изуродовала чужое тело.

— Я же не ногу отрубила, а просто обрезала волосы. Отрастут, — я уставилась в окно. — Прекращай ругаться. Все равно ты мне ничего не сделаешь. Мы оба это знаем.

— Что на тебе надето? — не унимался он.

— Это маскировка, — всплеснула руками. — Довольно обсуждать мой внешний вид.