— Репортеры.

— Мне подходит, — кивнула.

— Почему написано карандашом?

— Так легче правки вносить, — придумала я на ходу.

— Действительно.

Я устроилась на стуле и внимательно следила за выражением лица редактора, пока он читал статью. Мужчина хмыкал, улыбался, кусал губы. Видно было, что текст не оставил его равнодушным. Но, отложив статью, он напустил на себя важный и суровый вид.

— Увы, этот материал нам не подходит, — заявил редактор.

— Вам не понравилось? — я знала, что это вранье. Причина в чем-то другом.

— Написано весьма живенько, — признал он. — И тема интересная.

— Не просто интересная, — перебила я. — Как много ваших репортеров лично побывали в резервации диких?

Мужчина замялся.

— Очевидно, что не одного. А я была там. Все, что здесь написано, информация из первых рук. И вы отказываетесь от нее? Вы точно выпускаете газету, а не туалетную бумагу? Потому что те хозяева газет, которых мне довелось знать, убили бы за такой материал.

Редактор глянул на меня из-под густых бровей. Моя шпилька достигла цели.

— Буду с вами откровенен, — вздохнул он. — Статья отличная. Она подходит нашей газете по всем параметрам. Напиши ее кто другой, я бы оторвал ее с руками. Но…

— Но ее написала я, — закончила за него. — Он запретил вам брать меня на работу.

Редактор кашлянул. Бедняга не мог произнести вслух, что этнарх лично велел ему не под каким видом не нанимать его воспитанницу. Такой вариант я не учла. Молодец Рейден, ничего не скажешь. Подсуетился. Опередил меня совсем немного.

— Просто кивните, если это так, — попросила я.

Мужчина кивнул. В ту же секунду я вскочила со стула.

— Благодарю за беседу и откровенность. Мне пора.

Схватив со стола статью, я выбежала из кабинета. Единственное, чего мне сейчас хотелось, так это убивать. И я даже знала, кто станет жертвой. Ну, держись, этнарх, я иду за тобой!

Но сразу попасть к Рейдену не вышло. На улице меня подкараулили. На этот раз не разъяренная толпа, а всего лишь родители Арона. Правда неизвестно, что хуже. Так и тянуло натравить на леди Норвуд моего личного полисмена, но я сдержалась. Надо достойно попрощаться.

— Элис, дорогая, — несостоявшаяся свекровь взяла меня под руку, — я хочу с тобой поговорить.

— Я догадалась. Раз вы нашли меня даже здесь, то, видимо, желание было сильным.

Естественное, я уже знала, о чем будет разговор. Новости разлетаются быстро. Родители Арона приехали в город на бал в честь Лэйна. Вероятно, после меня Авелина с ее новым кавалером сразу отправились к ним и рассказали о разрыве нашей помолвки. Интересно Арон выжил?

— Мальчишка совершил глупость, — с ходу заявила леди Норвуд. — Он одумается.

— Или вы его заставите, — пробормотала я.

— Вы же диады! — вещала она. — Вы созданы друг для друга. Природа не ошибается.

Я усмехнулась. Природа та еще затейница. Она не ошибается, она издевается.

— Ты должна вернуться к нему, Элис.

— Какие ко мне могут быть претензии? Это вообще-то ваш сын меня бросил, а не я его.

— Он уже изменил свое мнение и раскаивается, — заверила она.

— Быстро, ничего не скажешь. Как часто он будет его менять в угоду вам или кому-либо другому? Мне не нужен муж-флигель.

— Но, Элис, — растерялась леди Норвуд. Она не привыкла, что ей перечат. — Мы так хотели породниться с тобой.

— Может, не со мной, а с этнархом? — я была слишком раздражена поступком Рейдена, чтобы быть вежливой.

Вырвав руку из захвата леди Норвуд, я ледяным тоном пожелала ей хорошего дня и пошла прочь.

— А мое свадебное платье отдайте Авелине, — крикнула на ходу. — Оно ей пойдет.

Бросая бывшую будущую свекровь посреди улицы, я улыбалась. Фух, прямо гора с плеч. По крайней мере, эта семейная драма подошла к концу. Осталось убедить Рейдена, что я уже достаточно взрослая и имею право делать то, что пожелаю. И хорошо бы не прикончить его в процессе.

Но в этот день меня преследовал злой рок. Как с самого утра все пошло наперекосяк, так и продолжилось. Я запоздало подумала, что стоило сегодня отсидеться дома, а делами заняться завтра.

Благодаря полисмену я быстро добралась до магистрата – второй «высотки» в городе. Но выделяло здание вовсе не четыре этажа, а цвет крыши. Ее покрывали разноцветные кубики шифера – желтые и красные, намекая, что здесь работают и люди, и оборотни.

Внутрь мой провожатый не пошел, остался ждать на улице. Войти в магистрат не составило труда. Охранники признали воспитанницу этнарха и любезно напомнили дорогу до его кабинета.