— Целителя! — кричал дворецкий, и я решила выйти посмотреть что произошло. Может, дядя Вацлав пришёл в себя и ему требуется помощь специалиста.

Но стоило мне выйти, как я наткнулась на Глорию в махровом халате. Девушка рыдала у окна.

— Глория? — подошла к ней.

— Я… я… сейчас успокоюсь, — заверяла она, обмахивая лицо руками, но слезы только сильнее лились из глаз.

— Лора, — подошёл Макс и обнял её. Девушка уткнулась ему в грудь и окончательно разрыдалась.

Я пошла дальше по коридору, зашла в спальню к больному. Мама стояла возле окна, прижав ладонь ко рту, Матильда держала за руку мужа, поца целитель невидимо для всех нас боролся за жизнь дядя. Так продолжалось недолго. Буквально пару секунд и мужчина поднял свою голову, посмотрел на тёти и извиняющимся голосом произнес:

— Мёртв.

Мы собирались утром вернуться в столицу, но остались на похороны. Вся семья собралась на закате на домашнем кладбище Моргов, где скульптор при нас выбивал имя и даты на камне. И даже Рой молчал в этот момент, когда и по глазам было видно, что вот он бы сейчас много чего наговорил бы! Его никто не приглашал, но на правах моего жениха он всё же пролез на церемонию захоронения.

Я стояла в белом платье под руку с братом. Белый цвет торжества Смерти. Белый как чистый лист. Белый как символ чего-то нового. Темные маги в принципе не носят белого: исключение касается только бельё и рубашки. И вот сейчас мы собрались, чтобы отдать дань уважения лорда Вацлаву Моргу.

Мама была бледная как поганка и утешала Матильду как могла. Макс ободряюще гладил Лору по плечу, теперь он глава рода. У дяди не было сыновей, а Глория уступила свой титул мужу. Наверное, это и правильно.

Мы остались и на ужин, первая половина которого прошла в абсолютном молчании, а потом все начали вспоминать добрые истории, связанные с умершим. И вроде как расстались на доброй ноте, а осадок всё равно остался.

И я весь вечер то и дело касалась своего кольца, терла его, пытаясь согреть, но оно никак не отзывалось, а когда я попыталась влить в кольцо немножко своей магии, то артефакт тут же её выпил. Мелькнула идея подпитывать его понемножку без ущерба для своего магического резерва.

Перед тем как лечь спать, я зашла к маме. Она сидела в кресле у окна с бокалом вина. Волосы у неё были расплетены и разбросаны по плечам, веки прикрыты, но она не спала.

— Как ты? — спросила её.

— Нормально, — ответила она.

— И поэтому ты пьешь? — указала я на пустые бутылки, что стояли на столе.

— А ты меня осуждаешь?

— Нет.

И она выпила весь бокал залпом, а затем поставлю его на стол.

— Мам? — осторожно спросила я, подозревая, что всё-таки не всё в порядке.

Она отвернулась, пытаясь сдержать слезы, но у неё плохо получалось. А потом она и вовсе всхлипнула.

— Мам! — я обняла её, поцеловала, и у самой на глазах навернулись слёзы. — Не надо, мам!

— Надо, — проговорила она тихо-тихо. И я всё гладила её по волосам, как она меня в детстве, и обнимала крепко-крепко, наслаждаясь каждой минутой, что она со мной.

— Спасибо… спасибо… теперь у меня осталась только ты да Николас. Никогда не чувствовала себя старой, — призналась она. — До сегодняшнего дня. Даже смерть родителей и Роберта… у меня был брат, который, не смотря на свой возраст, приглядывал за мной, а теперь…

— У тебя всё ещё есть мы, и мы тебя любим и защищаем, — заверяла её.

— Это я вас должна защищать, — возразила она и вытерла нос. — Я, Олли! Нужно было настаивать на скорой свадьбе. Что это за новая мода такая — длинные помолвки? Вот раньше помолвка, а через полгода свадьба! А вы то дату выбрать не могли, то платье это твоё… И я говорила Вильяму об этом, и где он теперь?

— Хороший вопрос, — тяжело вздохнула я. Хотела бы я знать, где он.

— Вот вы где? — в комнату заглянул брат. — А чего это вы? — заметил он, что мы тут ревём в два ручья.

— Иди сюда, — позвала его мама, и как только он подошёл, она его обняла.

— Мам? — теперь уже Николя спрашивал.

— Как я хочу увидеть ваших детей, вы себе даже представить не можете!

— Я ещё пока маленький! — заявил брат. — Дети это к Олли!

Я не удержалась от легкого подзатыльника, но брат на него не обиделся.

— Всё! — резко отпустила нас мама. — Оставьте меня, мне нужно побыть одной.

Мы вышли из её спальни и разбрелись по своим углам. В моём углу обнаружился Рой.

— Ты меня достал! — с порога сказала ему, а он этой реплики словно и не заметил.

— Есть возможность узнать, зачем твой дядя хотел созвать глав родов.

— Всё подслушал?

— Конечно, — кивнул он. — А способ тебя не интересует?

— Если бы был способ оживить человека, то мама бы о нём знала, а мой отец был бы жив.

— Твоя мама не некромант, — бросил он сухую фразу.

Мне поплохело.

— Я не позволю тебе сделать из моего дяди умертвие!

— Если не хочешь, чтобы кто-то стал умертвием, сожги труп! — дал он мне совет. — А так его кто угодно поднять может.