– Ты бы так и сказал, – я могла чувствовать, как за моими словами горит любопытство, но этого было недостаточно. Злость прожгла их. Её пламя окутало его, отбирая воздух у его слов и сжигая мои нервы.

– Да, сказал бы, потому что ты вываливаешь на меня все это дерьмо.

– Так ты у нас идеальный? Ты здесь ничего неправильного не делал?

– Я этого не говорил, – Джейс снова качает головой, его глаза направлены в пол, словно сейчас я не заслужила их глубины. – Но ты ждешь, что я буду идеальным. Буду тем парнем, которого у тебя никогда не было. Спасающим тебя.

– Я так устала от этого дерьма, – я меняю позу, поднимая руки вверх.

– Ты и я, мы оба, милая, – горький смех возвращается, когда Джейс смотри на меня.

Я успокаиваю свой голос.

– Как скажешь, Джейс.

Когда не осталось ничего, что можно было отдать, и еще меньше, чтобы взять, мы остались с этим. Пожар без возможности найти выход.

Я лишь успела открыть входную дверь квартиры, намереваясь подышать воздухом, когда Джейс прервал это. Его рука сверху двери, с силой захлопывает ее.

– Ты не будешь говорить такое дерьмо и уходить.

– Какое дерьмо? – мне пришлось улыбнуться. Каждый раз, когда мы спорим о чем то, мы всегда приходим к этому аргументу и к такой же реакции. – Джейс, не быть здесь… и уйти… по сути одно и то же.

– Нет, ни одно и то же.

– Да, одно и то же.

– Немедленно закрой чертову дверь Обри, и поговори со мной! – прорычал Джейс.

Я сделала, как он сказал, боясь того, что могло случиться, если бы я не послушаю его.

– Понизь. Свой. Голос, – снова говорю я. Последнее чего бы мне хотелось, это чтобы мои дети услышали это. Слишком часто, пока росла, я слышала ругань. И ожог, который это оставило, до сих пор был тем, с чем мне иногда приходилось бороться.

И все же, вот она я, делаю то же самое, что не собиралась делать.

Когда я поворачиваюсь к Джейсу, его глаза говорят о многом.

Мне хотелось злости. Мне не хотелось аккуратного щелчка закрывающейся двери. Мне хотелось, что бы, мать вашу, ее захлопнули. Мне хотелось эмоций, которые показали мне, что он зол. Мне не хотелось тех, с которыми теперь я имела дело, потому что в них не было никаких усилий. Это означало, что он закончил.

Каждый раз, когда одни из отношений моей матери заканчивались, мужчины обычно мирно уходили, все эмоции и злость проходили. Вот как я понимала, что все закончилось.

– Черт, Обри! – Джейс начинает ходить по коридору, который не был очень большим. Это заставляло его выглядеть ходящим по кругу. По крайней мере, мне так казалось, но я была также слегка выпившей, благодаря Шанне, по дороге домой.

– Мне нужно выйти. Мне нужен воздух.

– Нет, тебе это не нужно, – парень потряс головой, теперь его ноги прижаты к двери, на пару с его руками. – Ты пила, а я не в состоянии идти забирать тебя с дороги, когда ты налажаешь.

– Ну, – я выпрямляюсь и снова тянусь к двери. – Сегодня вечером ты не работаешь. Уверена, один из твоих парней позвонит, если они найдут меня.

Его слишком холодный взгляд переместился с пола на меня. Он больше не ходил туда-сюда. Черт, я даже не могла сказать, дышал ли он вообще, судя по тому, как парень застыл.

– Проклятье. Почему ты так поступаешь? Просто поговори со мной.

– Поговорить с тобой? Ты сейчас серьезно? – этот же ледяной взгляд ничего мне не дал. – Я веду себя так, потому что не важно, поговорю ли я с тобой. Ты не слышишь ничего из того, что я говорю, только если это не то, что ты хочешь чтобы я сказала. Я просила тебя поговорить со мной. И ничего не получила.

Джейс одаривает меня кивком, тем самым, которым обычно одаривает, когда он так зол, что не может говорить. Издевательская улыбка приподнимает уголки его губ.

– Ты теряешь смысл, Обри. Ты смотришь на меня так, словно у меня должны быть для тебя ответы.

– А у тебя их нет?

– Нет, – парень трясет головой, почти раскаявшись. – Никогда не было.

– О чем это на самом деле?

Джейс просто пожимает плечами, словно это все, что он собирался позволить мне увидеть. Это лишь злит меня. Я пришла к тому, что если он снова пожмет плечами, я придушу его. Тогда у него будет повод жать плечами.

– Думаю, ты знаешь.

– Нет, не знаю.

Вы когда-нибудь ругались так часто по одной и той же причине, что ваши ответы кажутся запрограммированными, даже ваша злость? Словно с нажатием одной кнопки, что-то говорится и в этот же момент активирует злость, как последний аргумент?

– Когда мы стали такими? – мои слова были напряженными, прямо как наши отношения, до такой степени, где это уже не займет много времени и уже ничего не останется от тонкой нити, за которую я держалась.