Дверь, наконец, захлопывается. И с запоздало понимаю, что, по всей видимости, сейчас мне влетит. Ну не мог Алер не догадаться, кто за всем этим стоит.

— Элиан, милая, можешь выходить, — о, этот тон! Он даже страшнее, чем тон под кодовым названием “холодная сталь”. Показушно милый и не обещающий ничего хорошего.

Но выхода у меня особого нет (не через окно же, в самом деле), а потому я послушно возвращаюсь в общую комнату. На всякий случай перед этим нацепила виноватое выражение лица, и иду так робко, как только могу.

Шажок, еще один.

— Разумеется, я по достоинству оценил твои умения в области чар иллюзии, — тем же слишком уж приторным голосом говорит Гильям, — твои чары — это крайне полезное умение, и мне бы очень не хотелось блокировать их с помощью артефактов моей семьи…

Сердце пропустило удар. А что — еще и такие есть?

— Я тебе больше скажу. Мне бы очень не хотелось отправлять тебя в пансион силой, — он продолжает как ни в чем не бывало. — Но все же я вынужден уточнить. Чем ты думала, когда решила сыграть такую шутку с братьями Баркель?

— А это сейчас единственное, что тебя интересует? — вворачиваю фразу, которую он сказал мне незадолго до произошедшего. Но он на мою откровенную провокацию не ведется, стоит и молча ждет ответа. Даже руки сложил друг на друга, совсем как папа, когда хотел от нас с братом каких-то объяснений.

— Я не думала, что мне сегодня придется применять магию, и потому без опаски использовала ее на братьях Баркель, — выдыхаю и стараюсь говорить спокойно, хотя чувствую себя уязвленно. Будто бы я маленькая крестьянская девочка, которую поймали на краже яблок в чужом саду. — И тебе как никому известно, что именно пришлось пережить мне, когда я пострадала от их прошлой шуточки. Они ведь с твоей подачи ее провернули, верно?

— Как ты пострадала от их прошлой шуточки? — мне показалось, или в глазах Алера на секунду промелькнула злость? Вот только на меня или на них? Что же, была — не была.

— О, ты не в курсе? — ненатурально удивляюсь я. — Что же, они заперли меня в кладовке без возможности использования чар и запустили туда крыс, которые пытались на меня напасть!

— Эли, врать нехорошшшшо, — смеется Катрин.

И я мысленно отвечаю:

— Смотри, Кат, сейчас я буду учить тебя женской солидарности. Ты сейчас никак не опровергаешь мой художественный вымесел, можешь даже еще больше жути нагнать, и мы обе наслаждаемся от того, что один из рода Алер испытывает чувство вины.

— Мне нравитсссся, но я, пожалуй, просто помолчу, — серьезно отвечает вининумис. — К тому же, ты не ссссовсем права. Каждый иззз рода Алер иссспытывал чувссссство вины. Поверь, оно ссссжигает.

— Крысы, — глухо повторяет Гильям, бросая еще один красноречивый взгляд на дверь.

Вот он сейчас злится. И наверняка злится на братьев Баркель. А чувство вины испытываю я. Фраза, сказанная Катрин, никак не желает идти из головы:

Каждый из рода Алер испытывал чувство вины. Поверь, оно сжигает.

Это она о проклятии? О женщинах, которые умирали просто из-за того, что стали Алер? Из-за того, что так поздно было расшифровано само проклятие?

— Не бери в голову, — даже головой мотаю, не хочется сейчас обсуждать каких-то крыс. И вызывать чувство вины перехотелось, я же разобралась. Может, не совсем как взрослая и самостоятельная девочка, но разобралась. Правда про Мэтта умолчала, но это уже детали. — У нас с тобой есть куда более животрепещущие вопросы. Какой у нас план? Идем в Тайную канцелярию? Или сразу к королю?

— Эли, попридержи коней, — Гильям морщится. — Мы еще не до конца во всем разобрались.

— Может, оставим эту задачу квалифицированным людям? — присаживаюсь на диван и закидываю ногу на ногу. — Если с игорными домами, долговыми расписками, да даже борделями!.. Я как-то могла разобраться, то тут бессильна. К тому же, дело попахивает слишком дурно, чтобы ввязываться в него без поддержки королевства. Хотя бы Тайной канцелярии.

— Это чего ты там себе напридумывала? — Гильям сел напротив и откинулся на спинку кресла. — Точнее не так. Я могу представить, что именно ты себе напридумывала. Но давай посмотрим на ситуацию с другой стороны. Что, если мы ошиблись в своих выводах? Или вдруг гильдия “Решерш” осуществляет свою деятельность при тайной поддержке короны? Что, если Мэтт — не единственный из монаршей семьи, кто в этом замешан? Или наоборот, со стороны короны уже ведется какое-то расследование и мы своим вмешательством только ему помешаем?

— И что ты предлагаешь?

— Отец в отъезде, я смогу поговорить с ним только через неделю, — говорит Алер, не сводя с меня взгляда. — Но я смогу написать ему письмо. Отправление в карнийское поселение уже завтра вечером. Ты, кстати, если верить спискам, тоже едешь. И мое предложение — наблюдать и собирать улики. В необходимый момент каждая из них пригодится.

— Но мой брат…

— Элиан, ты же прекрасно понимаешь, что если бы они хотели убить твоего брата, то уже давно сделали бы это. Скорее всего, его держат в плену и постепенно выкачивают его резерв. Я уже на личном опыте убедился, насколько богат резерв рода Зерг. Они не станут причинять ему вред и засыпать свои же золотоносные шахты. А вот до тебя вполне могут добраться. И потому теперь ты должна быть постоянно под моим надзором.