Звучит разумно. Но я все равно волнуюсь. Волнуюсь слишком сильно, чтобы довериться исключительно голосу разума в лице Гильяма Алер.

— А что делать с этим? — протягиваю перед собой каплю-артефакт.

— Если ты не против, я бы отправил это вместе с письмом моему отцу.

— А если Кайд будет волноваться? И как-то вырвется из-под их надзора, чтобы спасти меня и тем самым себе навредит.

— Элиан, сколько ты его носила? — Алер вздыхает, будто ему приходится объяснять мне элементарные вещи.

— Долго, — повела плечами.

— Он уже энергетически связан с тобой. Вот только если Кайд будет получать сигналы на свой парный артефакт с помощью тебя самой, то “Решерш” сможет найти тебя именно по артефакту. Как и мы твоего брата, если кулон все еще на нем. Но для этого мне нужен отец.

— Алер, — внезапно сдавленно выдаю я. Хочу выдавить несколько слов, но толком даже не понимаю, что сказать. А потому просто протягиваю кулон. С Кайдом все будет хорошо.

— Ты что-то хотела спросить? — а глаза у Алера темные, почти черные. Из-за этого создается впечатление, словно он видит тебя насквозь.

— Значит, отправление завтра вечером?

— Да. Если бы ты следила за учебным планом, ты бы об этом узнала еще пару часов назад.

— Знаешь ли, пару часов назад мы были немного заняты.

Не сдержала улыбки. Пусть несколько нервной, но все же улыбки.

— И какие у тебя планы до завтрашнего вечера?

— У меня только два плана, — хмыкаю. Но скорее самой себе. — Первое — наглым и совершенно непристойным для благочестивой девицы образом воспользоваться твоей ванной комнатой. Знаешь, как отвратительно принимать ванну украдкой?

— Благо…чего? — насмешливо переспрашивает Гильям. — Вот уж не думал, что ты…

— И второе, — перебиваю, — сходить в храм.

Удивление, читающееся в глазах Алера, стоило такого смелого заявления! Уж не знаю, о чем он там подумал, но я воспользовалась заминкой и прошмыгнула в ванную комнату. Мысленно попросила Катрин, в какой бы части комнаты она не была, чтобы та присмотрела за дверью. Знаю я этих наследников древнего рода! Им бы только за девушкой в ванной понаблюдать. Ну и что, что девушка в мужской купальне — это еще ничего не значит.

Удивительно, но почти сразу Катрин пообещала присмотреть. Точнее, присссссмотреть.

Полутемное помещение. Запах благовоний — резкий, прошибающий. Прошибающий на искренность Темно-зеленые ширмы, магически глушащие любой звук — их много, они разделяют огромную комнату на множество кабинетов. Кабинетов для общения с богом удачи — Великим Канисом.

— Эммм, привет, меня зовут Элиан Зерг, — девушка сдавленно кашляет. — Хотя, наверное, ты и так в курсе. Просто я в первый раз на исповеди. Подумать только, мне восемнадцать, а я едва ли не впервые в храме. В моей семье не принято поклоняться богам, и раньше у меня даже мысли не было сюда прийти.

Тишина. Всего на несколько секунд, но они тянутся чуть ли не бесконечно. Кажется, что Элиан настраивается.

— И знаешь, я совершенно не знаю, с чего начать. И не понимаю, что стоит говорить, а о чем следовало бы умолчать. Можно я буду говорить первое, что придет в голову? Мне кажется, что так будет честнее. Я знаю, что многие приходят сюда со списком тем, будто бы весь год, а может, неделю они заранее готовились к тому, что придется проходить обряд очищения.

Довольно короткие для девушки волосы трогает легкий ветерок. Но вот откуда ветер в закрытом помещении? Или сам Канис спустился, чтобы выслушать исповедь?

— Ладно, поехали… — бормочет она. — Я Элиан Зерг, дочь герцога Зерг — родного брата короля соседнего королевства. Я уже говорила, да? Мои отношения с отцом всегда были далеки от идеальных. Но иногда мне кажется, что он вообще не способен на нормальное отношение к окружающим людям. Его собственный статус всегда был для него неким подобием защитного панциря, но с каждым годом мне все сильнее кажется, что этот панцирь — самое его уязвимое место. Он всегда считал, что именно он должен занять трон, что именно его дети — мы с Кайдом — должны стать наследниками. И я думаю, что из-за этого мы очутились тут. Я не виню отца за его желания, не виню даже за то, как он обращался со мной и братом — это его дело. Мы выросли, и нас сложно назвать идиотами ни на что не способными идиотами. Возможно, это именно благодаря жесткому воспитанию. Не знаю, зачем я это говорю, но мне кажется, что стоит сказать. Впервые и вслух — я не виню отца ни за что. Мать я тоже не виню. Пусть за всю свою жизнь я разговаривала с ней от силы раз восемнадцать — она исправно говорила мне “С днем рождения, Элиан” в один из моих самых нелюбимых дней. Вот, собственно, и все. Но могла бы она вести себя иначе, выбрав путь супруги герцога Зерг?

Я почти уверена, что нет.

Но это моя исповедь, а не рассказ про семью и все ее неурядицы. И, вынуждена признаться, Канис… Кажется, я была не очень хорошим человеком. Я врала, вела не особо благочестивый образ жизни, пару раз крала, как мне казалось, во благо — долговые записки и улики, которые можно использовать для поиска брата. Брата… Интересно, приходил ли к тебе Кайд. Я знаю, что он всегда с юмором относился к религии. Не чурался шуток про богов. Но честное слово, они никогда не были грубыми. Скорее, тем самым он выражал протест против себя самого, никак не мог смириться с тем, что его судьба не только в его руках, что он постоянно находится под надзором пантеона. Или, быть может, просто пытался вас рассмешить. Получилось ли? Или вы отвернулись от него из-за такого отношения?