– Чёрная Дыра, – мрачно сказал брат.

Непроизвольно я посмотрел на пол.

– Она под твоей кроватью, – объяснил он. – Конечно, не нужно было говорить, но… Я твой старший брат, и это в какой-то степени мой долг.

– А… – начал было я, но брат потянулся за листом бумаги и фломастером.

– Это и есть Чёрная Дыра, – сказал он, пододвигая ко мне лист бумаги. – Чёрная Дыра работает таким образом, – добавил он, рисуя мелкие предметы, падающие в чёрную пропасть и исчезающие без следа.

Я посмотрел на рисунок и вздрогнул.

В тот вечер я сделал всё, чтобы не уснуть в своей постели. Конечно, я не мог остаться в комнате брата, потому что, если Чёрная Дыра была определена, это означало, что страх был освоен. Я не мог лечь на диван рядом с мамой, потому что я уже был слишком большим для этого. Поэтому я свернулся в кресле в дедовой комнате как кошка и сделал вид, что сплю, чтобы мама не могла перенести меня в мою комнату.

После нескольких попыток разбудить меня мама сдалась, и только тогда я действительно уснул. Утром мне приснился сон, что Подземные Мыши откусили у меня большой палец на ноге, но, когда я проснулся, оказалось, что нога просто затекла.

Я растёр стопу и пошёл на кухню. Налил себе стакан апельсинового сока, и когда выпил его, пальцы отошли, и я на цыпочках прошёл в свою комнату. Проходя мимо чуланчика, который брат называл «клетушкой», я снял щётку с крючка и, вооружившись ею, пошёл к себе.

Я присел на пол на безопасном расстоянии и концом палки поднял край покрывала.

Но под кроватью было так темно, что я ничего не заметил.

Теперь, когда с того дня прошло немного времени, мне кажется это смешным и ребяческим, но… тогда, когда я только начал учить английский, было действительно загадочно и страшно.

Я понял, что у Чёрной Дыры, и Подземных Мышей, и всего остального, происходящего в нашем доме, не было иного выбора, кроме как просто-напросто произойти.

Знаю, что это звучит очень расплывчато и запутанно, но я постараюсь всё прояснить.

Конечно, вы бы поняли это с самого начала, но я забыл всё объяснить.

Если бы я представился сразу, всё было бы куда проще. Итак, меня зовут Пётр Ястребовский (для близких я – Пётрек).

Конечно, в этом нет ничего странного, потому что всех как-то зовут. Мой брат, например, Стефан Ястребовский.

Также надо сказать, что мой брат всегда называет меня Братишкой, потому что я младше, и я так к этому привык, что однажды, когда он назвал меня Петром, я оглянулся посмотреть, кто ещё был в комнате.

Когда я хвастался брату первой пятёркой по английскому (конечно, это была не совсем настоящая пятёрка, потому что я получил её за рисунок), брат лишь пожал плечами и небрежно спросил, знаю ли я, что такое «детерминизм».

Мне было глупо признаться, что не знаю, поэтому я побежал к себе в комнату, чтобы, как говорил мой брат, «погуглить», то есть заглянуть в «Гугл».

Я узнал, что это учение о всеобщей закономерной связи и причинной обусловленности всех явлений.

Усевшись на подоконнике, я в конце концов перевёл это на свой язык. Это примерно означало, что, если что-то должно было случиться, это случилось бы, но я не мог связать это со своей ненастоящей пятёркой по английскому языку.

Конечно, у меня были некоторые сомнения, потому что «Гугл» не был всезнающим, в чём я убедился сам, вбив «подземные мыши», – и оказалось, что они не упоминаются ни разу. Зато было много упоминаний о компьютерных мышах и земельных работах.

– Мне стыдно за тебя, – сказал брат. – Это же так же, как если бы ты хотел найти рецепт производства атомной бомбы в интернете.

Так что, очевидно, Подземные Мыши были чем-то более опасным.

Поэтому я отказался от своих поисков, тем более что мой брат спросил меня, узнал ли я, что такое детерминизм.

Я рассказал своими словами, и брат серьёзно закивал головой.

Он взял лист бумаги и нарисовал Чёрную Дыру.

И потом написал большими, чёткими буквами: «Стефан».

– А теперь, Братишка, скажи, как это имя будет на английском?

– Стивен, – ответил я. Это было просто, потому что на первом уроке учительница рассказала нам, как нас зовут по-английски, а Стефан как раз сидел со мной за одной партой.

– Да, действительно. – Брат повернулся и достал с полки двуязычный польско-английский словарь. – Теперь ищи слово «ястреб».

– «Хок», – сказал я после минуты поиска.

– Ха! – воскликнул мой брат торжествующе. – И тогда Ястребовский… Как будет, Братишка?