Таким образом я научился читать слово «осёл».

– Это первое слово, которому учат в школе, – сказал он серьёзно.

Когда я пошёл в школу и взял в руки настоящий букварь, я был очень удивлён, потому что нигде не было слова «осёл».

– Хм. – Брат нахмурился и терпеливо выслушал меня. – Судя по всему, внедрили новую методику.

На уроке сложения (когда я освоил искусство складывать буквы, мой брат принялся учить меня математике) мне было очень скучно, и я прочитал весь букварь.

Учительница, очевидно, заметила, что я занимаюсь чем-то не тем, – думаю, она решила, что я смотрю картинки, – и вызвала меня к доске. Меня застали врасплох – я не знал, что происходит, и принёс домой замечание от учителя.

На следующий день я просмотрел все упражнения по математике и не смог найти в букваре предложения «Мама мыла раму». И снова вернулся домой с замечанием.

– Я думаю, что Пётрек пошёл в школу рано, – сказала учительница, фальшиво ласково поглаживая меня по голове.

Я написал «фальшиво», потому что, если бы она действительно хотела меня погладить (хотя, конечно, я был слишком большим, чтобы меня гладить), она бы этого не делала «против шерсти». Конечно, она могла не знать, что вихор на моей макушке не любит подобного поглаживания, но могла бы догадаться, так как я пытался от неё отойти как можно дальше.

– Мой сын очень сильно привязан к своему старшему брату, – сказала мама, по-моему, совершенно к месту.

Что может быть странного в том, что мой брат – мой лучший друг?

Когда мы вернулись домой (я не позволил маме нести мой рюкзак, как это делали мамы моих одноклассников), я переоделся, поел и спрятался в шкафу.

Шкаф у нас огромный. Вроде бы давным-давно в нём стояла кровать моей бабушки. Конечно, тогда она не была ещё бабушкой, а была обычной маленькой девочкой, которая, как и все девочки, боялась лягушек и майских жуков.

Когда мне надо было обдумать что-то важное, я шёл на чердак и залезал в шкаф.

– Папа Пётрека, когда был маленьким, всегда брал с собой в постель резинового пса, – сказала мама в разговоре с тётей. – А у Пётрека есть свой шкаф.

Резиновая собака – это тоже что-то. Просто шкаф – это единственное место на земле, где я чувствую себя в безопасности и где меня не беспокоят.

У моего брата есть своя кровать, которая немного напоминает Центр управления космическими полётами, где он чувствует себя хорошо, так почему запереться в шкафу – это плохо?

Правда, когда брат рассказал мне о кошке Шрёдингера, я начал проявлять осторожность, чтобы случайно не оказаться в другом месте.

– Зачем ты забиваешь ему голову всем этим? – спросила мама однажды, но я не услышал ответ, потому что она закрыла за собой дверь.

Бабушке тоже не очень нравилось, что я не бегаю во дворе с мячом. Видимо, это должно было меня отдалять от сверстников.

– Вот увидишь, что он будет как его отец. Одного учёного в семье…

Но это было совсем не так. Друзей, если бы только разрешили, невозможно было бы выгнать из нашего дома.

Всё начиналось с того, что они хотели посмотреть на кровать моего брата, а потом оказывались в моей комнате.

– Круть, – ахнул Артек, когда впервые был у меня. – Где он её купил?

Артек всегда считал, что всё можно купить, и поэтому не поверил, что кровать была творением моего брата. Но самое смешное то, что, когда он всё рассмотрел, ему пришло в голову, что мой брат сделал её ради забавы.

Потому что кровать моего брата похожа на космическую лабораторию.

У неё регулируется высота, справа что-то похожее на панель управления с множеством кнопок и рычагов, которые включают и выключают свет, телевизор, ставят столешницу с подключённым к ней ноутбуком, включают и выключают экран компьютера, выключают радио и отправляют различные сигналы на кухню. Благодаря им кто-нибудь, кто там находится, узнаёт, что брат просит чай, или бутерброд, или печёные яблоки, которые он обожает.

Есть ещё много других вещей, и я точно не знаю, что может произойти после нажатия на какие-нибудь ещё кнопки.

– Ух ты, я бы тоже такую хотел. – Артек даже разинул рот от удивления, когда полка с книгами вышла из книжного шкафа и плавно подвинулась к кровати.

– В любом случае, я бы тебе этого не желал, – пробормотал мой брат, и я понял, что ему совсем не нравится Артек.

Выйдя из комнаты моего брата, Артек не мог закрыть рот.

– Да… вот это вещь… Если бы я заплатил твоему брату, то…