— Поверю, когда объяснишь.

— Не могу, не сейчас, не сегодня… — начала отходить к двери Гелька. — Лучше придумай, как папу с мамой этому научить.

— Что за?.. Эй! Подожди! — Гоша двинулся следом за ней в коридор.

— Гоша, — Ангелина торопливо обувалась, — нам всем грозит опасность из-за того, чему я научилась. Но больше я тебе ничего сказать не могу, поверь.

Гелька быстро обняла огорошенного брата и выскочила за дверь.

Вылетая из подворотни, она неожиданно увидела Янку, которая топталась на углу их переулка, вертя головой во все стороны. Удивлённая Ангелина направилась к подруге.

— Янка! Что ты здесь делаешь? Уроки давно начались!

Подруга страдальчески отвела взгляд.

— Ты что, ЕГО до сих пор ждёшь?

— Он придёт… мы же договорились. Видишь, какая погода? Наверное, где-то в пробке застрял.

— Янка!.. — протянула Ангелина, не зная, как убедить подругу не делать глупостей. Но на всерьёз заболевшую любовью подругу никакие доводы рассудка сейчас бы не подействовали, и Гелька, с состраданием оглядываясь, словно надеясь увидеть счастливый момент встречи влюблённых, поспешила к остановке маршруток.

Смена времён года каждый раз оказывалась большим сюрпризом для городских служб. Вот и сейчас, стоило лечь тонкому, как носовой платок, снежку, и город встал. Гелька миллион раз прокляла своё решение добираться до поликлиники обычным путём, трясясь в набитой под завязку маршрутке, замирающей надолго перед каждым светофором.

— Долго спите! — приветствовал её Борис Витальевич, бросая на неё привычный пристальный взгляд. — Ложитесь, не будем терять время.

— Извините, всюду пробки.

Гелька повесила шубейку и растянулась на кушетке, отчаянно зевая. Было бы помягче… нет, с Соларом не расслабишься.

— Продолжим, — Борис уже включил аппарат, и тот загудел, напомнив Ангелине её сегодняшний сон.

— Видения были? — как будто прочитав её мысли, спросил врач.

— Только предчувствия и, может быть, сон.

— Может быть?..

— Да, я не знаю, мой это был сон или Егора.

— Опишите.

Гелька рассказала, как была Егором и видела саму себя, падающей вниз спиной из окна.

— Без сомнения, это сон Егора. — Борис о чём-то задумался, а Ангелина удивлённо взглянула на него — почему он так в этом уверен?

— Так, вчера с утра — яркие видения, потом затишье, а ночью — сон. Во сне, конечно, легче принимать чуждые образы, так что будем считать… Ладно, — очнулся он, поднёс датчик к её лицу — глаза его изумлённо расширились, и он с усмешкой спросил, окидывая Гельку взглядом. — Вы для меня так… преобразились?

Ангелина покраснела, но сегодня она чувствовала себя гораздо уверенней, в том числе и за счёт макияжа, поэтому она дерзко усмехнулась в ответ:

— Нет, для него! — она мотнула головой в сторону Солара.

Борис проницательно глянул на неё и поднёс детектор к её лицу, а Гелька, расхрабрившись, спросила:

— Вы можете поставить "защиту" моим родным?

Полетаев убрал детектор.

— Вы что-то им рассказали?

— Не-ет, только… — она смущённо заёрзала на кушетке, — я брата научила распознавать сканирование. В этом же нет ничего плохого? Он думает, что я что-то вроде экстрасенса…

И быстро добавила:

— Сергей Петрович знает.

Гелька уже жалела, что завязала этот разговор. Её кураж пропал. Борис Витальевич возвышался над ней грозовой тучей. Ну, как опять взбесится и начнёт душить? Гелька понемногу съёживалась на своей лежанке.

— С вами не соскучишься, — выдал вдруг Борис Витальевич, поднял, было, детектор и снова опустил. — Я не могу снабдить защитой всех, с кем вы соприкасаетесь: дома, на улице, в школе — это невозможно. Любой из них потенциально опасен для вас — продавщица в соседнем магазине, одноклассник, соседка…

Гелька растерялась.

— Я не прошу всех… и вовсе не для моей безопасности!

— И по какому же принципу вы станете отбирать счастливчиков: любимая подруга — не любимая подруга? — скривился врач.

Ангелина поднялась — лучше бы сначала она поговорила с Учителем.

— Вы не понимаете…

— Да ну?

— Я хочу их защитить, хоть как-нибудь. Это из-за меня они в опасности.

Гелька опустила голову.

— Имейте в виду — вы извели у меня весь запас салфеток.

Ангелина улыбнулась благодарно и недоверчиво, и шмыгнула носом.