Погрузившись в привычное саможаление, я не сразу обратила внимание на то, что все встречавшиеся мне на пути коллеги приветливо улыбались и здоровались чуть ли не за километр.

— Здорово, начальник! — Соня как всегда излучала жизнерадостность. — Чего кислая такая?

— Настроения нет, — ответила я, снимая пальто.

— Ничего себе! Ее вчера повысили, кучу лишнего сала сбросила, помолодела — и еще недовольна! — воскликнула коллега, совершенствуя ногти пилочкой.

— Кеша сегодня не приедет, — сказала я и только потом сообразила, что Соне его имя ни о чем не скажет.

— Это твой что ли? — ее глаза сверкнули сорочьим азартом.

— Ага… — я переобулась и плюхнулась на рабочее место.

Все-таки хорошо, когда много работы. На грусть не остается времени и день кончается быстрее. Новая должность заставила побегать. С одной стороны — отчеты и прогнозы, с другой — грядущая зарплата. Да еще и начальник по пустякам дергал через каждые полчаса. То чаем поил, то интересовался, справляюсь я или нет, то помощь предлагал, если что. Послать шефа было неудобно, все-таки если бы не он, я бы уже искала новую работу. Всякий раз, когда он приглашал меня в кабинет, я садилась поближе к двери, мило улыбалась и кивала, мельком поглядывая на часы. Отмеривала на аудиенцию десять минут, а потом вежливо откланивалась и мчалась собирать табели.

Лера все еще сидела на больничном. Соня особым трудолюбием не отличалась, поэтому весь груз упал на меня. Вот когда я осознала, какую всё-таки прорву работы выполняла Ирина Александровна. Когда только успевала? И трудилась, и воровала, и за собой смотрела, и начальника обхаживала — впору позавидовать. Энергии, конечно.

На обед я не пошла — осталась на рабочем месте, погрузившись в кипу бумаг и провожая тоскливым взглядом Сонину спину. Только через полчаса позволила себе спуститься в кафе. Проходя мимо курилки, услышала знакомый голос, трепавший мое имя, и немного притормозила.

— Видала, как она теперь нос задирает? — хозяйку этого голоса я не узнала, видимо, редко общались.

— А-то! Не пойму только, что шеф в ней нашел? — отвечала вторая собеседница Сониным игривым голосом. — Была — корова коровой. Зато теперь, прям принцесса, только короны не хватает! Что только с людьми пластика не делает.

— Думаешь, это он ей липосакцию и подтяжку физии оплатил? — удивился первый голос.

— А как же иначе? И сиськи ей насиликонил! Своих-то у нее не было, даром, что толстуха!

— Так они что, давно уже трахаются, что ли? — видимо, до Сониной собеседницы только сейчас дошло то, что я поняла минуту назад.

От услышанного стало противно, словно на голову вылили ведро с дерьмом. Хотелось помыться, а еще лучше войти и надавать сплетницам по щекам. Наверняка, вторая болтушка тоже нафуфыренная завистливая дрянь. Всё внутри кипело, в груди лесным пожаром непобедимым и безжалостным разгоралась ненависть. Ну, я вам устрою, кумушки! Жажда мести занозой вонзилась в сердце, пробуждая дремавшую на его дне чужую силу.

— И правда, как он только разглядел в ней этакую кралю? — не унималась первая сплетница.

— Да ни хрена он не разглядывал, трахал, что движется, — зло произнесла Соня. — А там уж она не растерялась, вот и все.

— Чего же тогда ты не сообразила, когда доступ к телу был? — язвительно заметила собеседница.

— Дура была, вот и растерялась…

Желание слушать испарилось еще пару минут назад, но теперь хотелось узнать, кто обладательница незнакомого голоса. Потоптавшись около дверей и выслушав о себе массу нелицеприятных слов, я в гневе умчалась в кабинет, совершенно забыв про обед. Ничего, встречу вторую кумушку — узнаю. А пока для мести хватит и Сонечки. Я криво улыбнулась собственному отражению. На долю секунды показалось, что оно одобрительно кивнуло, блеснув изумрудными глазами. После подобной заочной перемывки костей у кого угодно видения начнутся, и глаз задергается. Я достала из сумочки успокоительное и сдобрила лекарством недопитый холодный чай.

Выпила его одним глотком и поморщилась. Вкус оказался, мягко говоря, неприятным, зато на душе полегчало. Ненависть отпустила. Когда Соня вернулась, ни один мускул не дрогнул на моем лице. Хотя внутри все горело желанием вонзить сплетнице карандаш в глаз. Я мило улыбалась, поглядывая на стаканчик с канцелярскими принадлежностями, и сыпала в ее адрес любезностями.

Ближе к вечеру, когда до конца рабочего дня осталось меньше двадцати минут, я вспомнила о том, что нужно еще сходить по магазинам. Размышляя, что же купить в первую очередь, я достала полученные от Кеши деньги и принялась считать — днем на это совершенно не было времени. Вышло чуть меньше двадцати тысяч. Немалые деньги, если собираешься за продуктами. Но если учесть, что даже нижнего белья по размеру у меня не осталось — это сущие копейки. Вздохнув, я убрала деньги в сумочку.

— Откуда богатства? — Соня в очередной раз вернулась из курилки.

— От Кеши, — коротко ответила я, сдерживаясь, чтобы не послать нахалку куда подальше, отправив вдогонку что-нибудь потяжелее.

— А!.. Ну-ну… — «Уж мне-то можешь не врать, — читалось в ее глазах. — Я тебя насквозь вижу, дрянь».

«Сама дрянь», — подумала я, а вслух сказала:

— Соня, мы сейчас с тобой вдвоем в отделе, а работаю я одна. Завтра отдам тебе часть бумаг — будешь сама разбираться.

— Конечно, — подчиненная смерила меня пренебрежительным взглядом и нацепила на лицо восковую улыбку.