Я не минималистка или та, кто живет по принципу «стакан-наполовину-полон», но брать с собой все — это все равно что признать, что пути назад нет. По крайней мере, оставив пожитки в пентхаусе и убедив Лену сдать дом в субаренду, я могу создать иллюзию, что не застряла здесь на три года. Тысячу девяносто пять дней. Двадцать шесть тысяч двести восемьдесят часов.

Не, я не увлекаюсь математикой или типа того.

Когда я делаю шаг к ленте выдачи багажа, мисс Практичная Обувь снова хватает меня за плечо. Ненужное проявление доминирования раздражает, и я поворачиваюсь, чтобы сообщить ей об этом, но она толкает меня к двойным раздвижным стеклянным дверям, ведущим наружу. Туда, где толпа с вышеупомянутыми протестующими с плакатами призывает меня катится в ад.

Слишком поздно, сучки. Я уже там... дома.

— Не туда, принцесса. Боюсь, здесь я закончила.

— Но мне нужны мои сумки, — спорю я, когда дама ведет меня к гладкому черному седану.

Я упираюсь ногами, как только двери раздвигаются и теплая, прибрежная влажность Южной Каролины расползается по горлу. Я и забыла насколько здесь душно, особенно вылетело из головы ощущение, когда соленый воздух покрывает язык. От этого я начинаю тосковать по свежему калифорнийскому бризу.

— Их уже забрали, — в голосе офицерши прослеживается явная насмешка.

— Кто? — Я вскидываю бровь в неуверенности, что ей стоит верить на слово.

— Я, мисс Уэст.

Я переступаю с ноги на ногу, когда вижу пугающего на вид мужчину, склонившегося над седаном с ухмылкой на лице, явно забавляясь. Он кажется великаном в черных брюках и рубашкой угольного цвета, и, похоже, состоит в одном клубе по стилю с мисс Практичная Обувь. У него темно-русые волосы, профессионально подстриженные сзади и по бокам, в то время как челка свисает чуть ниже бровей, что делает его образ менее официальным.

Я сразу понимаю, что он не местный. Прожив здесь достаточно долго, я могу заметить это за километр. Его поведение — капля средне-западной непринужденности и океан нью-йоркской дерзости.

Мисс Практичная Обувь поднимает ладони и отступает назад.

— Меня наняли для безопасной доставки, принцесса, а не в качестве няньки. Тут наши дороги расходятся. — Она преувеличенно салютует мне и исчезает через стеклянные двери.

Покачав головой, я не сразу выхожу из оцепенения, чтобы во время среагировать.

— Она просто передала меня какому-то незнакомцу?

— Уверяю вас, я не незнакомец, мисс Уэст, — заявляет мужчина глубоким тенором. — Или, по крайней мере, не буду, после того, как вы сядете в машину.

— Ты мой водитель? — хмурюсь я.

Его брови собираются в кучу.

— Вы это серьезно?

Его реакция раздражает меня до чертиков, я упираю руки на бедра.

— Уверяю тебя, я абсолютно серьезна. Я уязвимая женщина, стоящая в одиночестве возле аэропорта, которую заманивают в эквивалент фургона, наполненного конфетками.

— Это был риторический вопрос. Такси там. — Он указывает на караван желтых автомобилей, выстроившихся вдоль тротуара.

— Прошу прощения? Я не собираюсь брать такси.

— Вы ожидали карету из тыквы, запряженную мышами? — Когда я просто продолжаю на него смотреть, он продолжает: — Если вы не хотите поболтать с этой толпой, то садитесь, мисс Уэст. — Похлопав ладонью по верху седана, он опускается на водительское сиденье. — Вы и так опаздываете.

Он кажется нормальным, но похищение не входит в мои планы на сегодня, поэтому я скрещиваю ноги и складываю руки на груди.

— Я ни шагу не ступлю, пока ты не скажешь, кто ты такой.

— Я Уильям Эмерсон, ваш офицер по пробации, — представляется он, высунув голову в окно.

Мы с Уильямом Эмерсоном таращимся друг на друга, как будто он не может поверить, что я смею с ним спорить. Наконец, он качает головой и выходит из автомобиля. Обходит его, ища что-то в кармане. Понятия не имею, что он там делает, но я смирно жду, приготовившись закричать. Уильям Эмерсон вытягивает руку.

— Не трогай…

Мужчина демонстрирует небольшой кожаный прямоугольник, и я моргаю несколько раз, когда тот раскрывается, демонстрируя синий значок и официальное удостоверение личности. «Уильям Кайл Эмерсон, Департамент исправительного учреждения Северной Каролины». Офицер закрывает ксиву сразу же, как только я все прочитываю.

— Еще вопросы?

Да, еще тысяча. Но я буду держать язык за зубами.

— У тебя мои чемоданы? — интересуюсь я, кивая на багажник.

— Да.

— Куда ты меня везешь?

— На встречу с вашим неофициальным работодателем на следующие три года, — отвечает он, открывая для меня боковую пассажирскую дверь. — Он ожидает вас.

Он ожидает меня.

Когда я неохотно опускаюсь на черное кожаное сиденье и защелкиваю ремень безопасности, я прошу Господа лишь об одном.