— Похоже, ты тоже! — Пальцы Кэррика сжимаются вокруг моих бицепсов, а его обычно спокойный голос наполнен вызовом.

Игнорируя их, я принимаю скучающее выражение на лице и указываю на машину.

— Езжай домой и проспись, Росс. — Знаю, что в таком состоянии ему опасно садиться за руль, но его нахождение рядом опаснее.

— Ты принимаешь сторону этого говнюка? — Карие глаза Росса вспыхивают, двойной смысл этого заявления понятен. Следующие мои слова определят, каким для меня будет оставшийся месяц учебы.

Управлять или следовать. Выбор за мной. И я снова выбираю себя.

Вырвавшись из рук Кэррика, я вытираю тыльной стороной ладони вспотевшее лицо.

— Нет. Я выбираю свою сторону. Позвони, когда протрезвеешь.

Хлопнув дверью машины, до меня слишком поздно доходит, что я забыла в ней ключи. С приглушенным проклятием топаю к задней двери, после того как Росс отъезжает, послав нас обоих куда подальше. И в завершении чудесного вечера, разверзаются небеса, и мелкий покрапывающий дождь превращается в ливень.

Длинные ноги Кэррика быстро меня догоняют.

— Шайло.

— Оставь меня в покое, Кэррик.

— Что, черт возьми, только что было?

— Ничего.

— Это не было ничем, — настаивает он, появляясь рядом со мной, когда я пытаюсь привести свое разорванное платье в порядок и приподнимаю подол. — А если бы меня здесь не оказалось?

— Я бы справилась. — Перебросив высокие каблуки через белый деревянный забор, я взбираюсь на него и оказываюсь с широко расставленными ногами, прежде чем перекидываю другую ногу. Платье цепляется за зубчатый столб, и я слышу звук рвущегося материала, когда ноги касаются травы. Мне следовало бы расстроиться, но на данный момент единственное мое желание — скинуть эту чертову вещь.

Дерьмовое напоминание о дерьмовом вечере.

Кэррик повторяет мой путь и перелезает через забор с изящной ловкостью. Тяжелые слои тюля мешают моему бегству, так что он снова хватает меня за руку, прежде чем я добираюсь до дома.

— Он сделал тебе больно?

— Я могу справиться сама, — кричу я, вырываясь из его хватки и пробираясь к задней двери. Прибывая в раздражении после этого дня, я погружаю каблуки в грязную траву и разворачиваюсь. — Что ты вообще тут забыл? Ты здесь работаешь, Кэррик. Ты стрижешь наш газон. Ты не мой телохранитель!

— Нет, я твой друг.

— Друг? Подумай получше! Единственное место, где я с тобой разговариваю — за этим забором. Разве я общаюсь с тобой в школе? Черт, я по-скотски повела с тобой сегодня, но ты все равно притащился. Почему?

— Я люблю тебя.

Его признание как удар ниже пояса.

— Ты не можешь! Разве ты не знаешь, кто я? Как ты можешь меня любить, когда даже я себя ненавижу?

Напряжение в его теле ослабевает, он проводит костяшками пальцев по моей влажной щеке.

— Моей любви хватит для нас двоих.

— Я заставлю тебя ненавидеть меня. Этого не избежать.

В его глазах вспыхивает огонь, превращающий цвет морской волны в синий одухотворенный индиго.

— Никакое твое действие не изменит моих чувств.

Я не заслуживаю его доброты, и уж точно не заслуживаю любви. Путь, по которому я иду — это одностороннее направление в ад, и я не собираюсь тащить его за собой. Кроме того, я оставлю этот город и всех в нем позади. Включая его.

— Возвращайся домой, Кэррик. Я не хочу, чтобы ты был здесь.

— Но что, если Росс вернется?

— Не вернется.

Кэррик хмурится.

— Я не смогу заснуть, если буду беспокоиться о тебе.

Вернувшись к своей роли, я широко раскрываю руки и смеюсь.

— И что ты собираешься делать? Стоять здесь под дождем и охранять меня, словно бродячий пес?

— Да.

— Почему ты так одержим мной?

— Я не одержим, я просто хочу убедиться, что с тобой все в порядке. Отложим разговор до завтра.

Я обхватываю себя руками и опускаю взгляд.

— Тебе не помочь мне.

— Тогда я просто буду тебя защищать.

Повернувшись к нему спиной, я вбиваю на дисплее код и захожу внутрь, после чего опираюсь всем своим весом на дверь, за которой остался Кэррик. Поднявшись на третий этаж, срываю оставшуюся часть изодранного платья и натягиваю майку и шорты. Забираюсь в постель с влажной кожей и промокшими волосами, пока из уголков глаз текут слезы. Ненавижу эмоции. Вот почему я предпочитаю прятаться за фасадом, показывая миру единственное лицо, которое им небезразлично.