— Либо, — закончил я, — вы не жена мне и ничего не должны — но тогда и я не должен содержать во дворце постороннюю мне женщину. Вам это ясно?

— Вы… вы… — Валисса задохнулась от возмущения. — Вы бесчестный человек!

— Я политик, Ваше Величество, — поморщился я. — Будь я честным — государство бы уже давно лежало в руинах.

Такая откровенность заставила её ещё больше выпучить глаза — и убраться, хлопнув дверью. Я лишь с облегчением вздохнул. С её истеричными сценами нужно было что-то делать, но… не сейчас. На данным момент нам и без неё забот хватало.

Оставшийся день прошёл в мире и покое, в обыденных делах королевского двора, а на следующий день, перед обедом, ко мне пришёл слуга с посланием, что госпожа Гиньяр срочно просит меня спуститься к ней, так как нашла искомое.

Я поспешно спустился в подвал, где уже был Тилль — очевидно, Талина позвала его, и он успел прийти раньше меня.

— Итак, нашли? — уточнил я.

— Нашли, Ваше Величество, — кивнула Талина. — Помимо известных нам ходов, из столицы наружу ведут ещё два. Один, по всей видимости, заброшен и давно не используется — зато второй выглядит более… «обжитым».

— Отлично, — кивнул я. — Откуда и куда он ведёт?

— Из подвала ткацкой мастерской — в подвал охотничьего домика.

Значит, всё-таки этот домик… А ткачи тут при чём? Они в этой секте — или просто кто-то занял неиспользуемое помещение?..

Впрочем, всему своё время; узнаем, когда схватим этих негодяев.

— Что ж, — кивнул я. — Операцию «Разгоняя тьму» официально объявляю открытой.

Ожидание любой важной даты — это всегда нервы. Особенно если нет никаких других тем и занятий, схожих по важности, чтобы оттеняли его собой. До Дня Святого Грейга оставались сутки, а потом ещё сутки ждать, пока культисты направятся обратно в город.

Поэтому дела у меня не шли. Что тут сделаешь, когда ждёшь, и никак не можешь успокоиться?

С другой стороны, один из главных плюсов того, чтобы быть королём — все обязанности всегда можно скинуть на кого-нибудь другого. Не на постоянной основе, конечно же, нет — если только в мои планы внезапно не войдёт развалить королевство. Но на день-два — вполне можно.

Так что я спихнул повседневные дела на Тилля и других помощников — а сам взял себе выходной.

Но и это тоже оказалось неожиданной обузой. Мне было мало освободиться от дел; нужно было ещё и занять себя чем-то! Я около часа пытался читать толстую книжку о религиях и обрядах диких кочевников, а затем решил снять напряжение известным способом — с Килеттой.

Да, в последнее время она мне наскучила. Её эмоции, точнее, полное их отсутствие совершенно не грели душу. Но, с другой стороны — она оставалась женщиной неплохой внешности, а я мужчиной с определёнными потребностями. Что ж делать, если даже жена не даёт…

Но всё действительно прошло тихо и скучно. Сначала я просто грубо взял её, но она почти не реагировала. Трахать бревно было совсем уж неинтересно, и я решил слегка подбодрить её кожаной плёткой.

Однако уже после второго удара Килетта произнесла:

— Убей меня.

Чего? Я остановил руку.

— И ты так просто сдашься? — усмехнулся я. — Значит, раньше ещё на что-то надеялась, а теперь уже прекратила?

— Просто убей меня, — тот же ровный тон.

— Нет уж, — я отшвырнул плётку в сторону — было очевидно, что совсем не она причинит моей кузине наибольшую боль. — Это было бы слишком легко для тебя.

— Почему? — в голосе не было ли любопытства, ни удивления — она спорила лишь из желания добиться своего. — Я хотела убить тебя. Ты убьёшь меня. Всё справедливо.

— О, ты не просто хотела убить меня, — я крепко вцепился сучке пальцами в подбородок. — Ты считала меня ничтожеством и неудачником! А это куда большее прегрешение. Если бы всё дело было только в покушении — я бы ещё тогда, сразу, приказал тебя казнить или кинуть в темницу.

— Значит, всё дело в оскорблённом мужском самолюбии?

В каком-то смысле, мне это даже нравилось. Наконец-то эмоции вместо полного отсутствия. Всё ещё голый и даже возбуждённый, я сел рядом с ней на кровать.

— Скорее — в твоей самоуверенности, сучка, — заметил я. — Знаешь, меня всегда бесили те, кто ничего из себя не представляет, но зато воображает себя божеством и не меньше. До смерти бесили. Вот ты. Родись ты не принцессой, а обычной крестьянкой — была бы таким же куском черни, как и все вокруг.

— А ты? — то ли Килетта поняла, что я сейчас ничего не сделаю ей за дерзость, то ли напротив — хотела вывести меня из себя, чтобы я её убил. — Родись ты не принцем — добился бы большего?

Эти слова больно меня укололи. Чёрт, я ведь… я ведь был «не-принцем» множество раз! И действительно ничего не добивался, пока Богиня не ткнула меня в это носом! Именно им я и был — хроническим вселенским неудачником!