Недвусмысленный намёк. Внутри меня встрепенулся юный баронет. Вот она возможность наконец заняться настоящим делом! Но я подавил в себе эти несвоевременные желания, доставшиеся от второго я.

— Я понимаю, дознаватель, как вас там? Тердан? Вердин? — небрежно махнул рукой, — Впрочем, неважно. Всё, что мог рассказать, я уже рассказал. Если есть основания мне не верить, созывайте трибунал. Если нет — прекращайте этот бессмысленный балаган.

После чего просто встал из-за стола и молча направился в сторону выхода. Положение аристократа даёт в этом мире отличные преимущества.

— Старший дознаватель Шергета Лотек Шердан. Рекомендую завтра после дневного патрулирования явиться Службу Дознания. У нас ещё остались вопросы, требующие ваших объяснений, баронет Тим Гернар. Хорошего вечера, — мне показалось, или он как-то гадливо ухмыльнулся?

Не отвечая, я просто вышел из душного кабинета. Хлопать дверью не стал, оставил распахнутой. На улице сразу же наткнулся на скучающего Шелля. После духоты казённого кабинета морозная свежесть шергетской ночи подействовала опьяняюще, будто бы даже голова слегка закружилась.

— Что-то долго они с вами, эл Тим, я здесь уже больше двух часов уришей считаю, — по внешнему виду мага и не сказать, что совсем недавно он оказался в самом центре демонического нападения. Вроде и прошлась костлявая рядом, а весельчак Шелль уже снова готов выдавать свои шутки одну за другой.

— Никак не могли поверить слову баронета, вот ведь пыльные рыцари пера и чернильницы, — а про себя подумал — скорее дыбы и калёного железа. К счастью, благородным подобное обращение просто так не грозит. Нужно обвинение в преступлении против энгирики. В ответ на недоумение память услужливо выдала, что энгирикой в здешних краях принято называть некое подобие короны — половинку обруча, охватывающую голову властителя справа в районе виска. Венчает энгирику стилизованное украшение, для каждого энгирата своё. В Хорезли, как и в других, граничащих с Дикими Пустошами странах — это серебряное перо сслассы. Всплывший в памяти образ энгира непроизвольно заставил меня усмехнуться, вызвав ассоциации с американскими индейцами.

— А чем таким интересным вы, эл Тим Гернар, упокоили того бородавочника? — маг хитро прищурился, ожидая ответа.

— Которого? — стараясь изобразить на лице непонимание, направил излишне любопытного юношу в сторону конюшни.

— Того, последнего, — Шелль взмахнул руками, — который обратился водой и рассыпался мелкими брызгами. Кажется, сегодня вы спасли мне жизнь.

— Так он сам, откуда мне знать зачем он так сделал? Хватит болтать, отвязывай лошадей, едем в поместье. Надеюсь, нам оставили хоть что-то на ужин, — я легонько подтолкнул мага в сторону коновязи, стараясь поскорее завершить неудобный разговор. Шелль лишь хмыкнул в ответ.

Поместье встретило нас ярко пылающей в обычном зрении магической защитой. Тёмные, зияющие руины соседских домов вызывали гнетущую тоску и чувство затаившейся опасности. Редкие факелы и магические светильники городской стражи, кажется, только сгущали зловещий мрак вокруг нашего поместья, сияющего подобно Граду-на-холме посреди тотального опустошения. Случайный ветер время от времени доносил приглушённый женский плач, напоминая о погибших. Входная дверь, очерченная тонкой красной линией, беззвучно распахнулась передо мной, сменив красный цвет на зелёный. За порогом повисла звенящая тишина пустого дома. Путь к двери в подвал мы с Шеллем проделали в полном молчании. Даже гулкий стук каблуков по даршельдскому паркету, на который обычно не обращаешь внимания, слышался особенно пронзительно резким. Только в подвале ещё теплится жизнь, хотя того скопления людей, что было утром, уже нет. Отец устало развалился в кресле и задумчиво смотрел на "экраны" амулетов сквозь рубиновую линзу бокала с его любимым астивийским вином. В дальнем углу услужливо замер старший лакей. Отец редко держит его при себе, всегда старается отослать куда-нибудь с поручением, но только не сегодня. Даже наше с Шеллем появление, кажется, не отвлекло барона от своих мыслей. Я молча кивнул магу на дверь комнаты, которую ему выделили ещё утром на всё время найма. Тот, не раздумывая, поспешил закрыть эту дверь за собой — наверняка тоже изрядно утомился.

— Не рассказывай, я уже знаю, — эти слова прозвучали как-то безучастно, наверное, даже равнодушно, — Тувжек, подай ужин баронету и можешь идти спать, — барон качнул головой в сторону подобострастно подобравшегося лакея. Тот словно ждал этого приказа, моментально скрылся в конце коридора, оставив меня с отцом наедине.

— Отец, я ничего не успел сделать…

— Я знаю, — барон задумчиво вертел в руке какой-то амулет. Первый раз такой вижу, наверняка очень древний. Видно по искусной оправе алмаза, огранённого в идеальный шар. Сейчас так никто не делает.

— На бородавочника сработал этот амулет. Демон просто рассыпался водяной пылью, — усевшись за стол, я придвинул барону круглую бронзовую пластинку с овальным сапфиром в центре. Решил сразу прояснить для себя что это такое.

— "Грёзы Ирхеза"… Никогда не понимал, зачем нужна эта игрушка. Рад, что предчувствие меня не подвело. Такое сложное и бессмысленное плетение… — барон вернул амулет, — оставь себе, может ещё пригодиться.

— Что-то стряслось на Совете? — этот мой вопрос, кажется, заставил отца вынырнуть из глубин размышлений.

— Стряслось… Мм-м, да, стряслось… — отец медленно перевёл взгляд на меня, — Вчера трое наших дружинников напали на члена Городского Совета. Те самые, что бесследно пропали. Убили командира патруля и ещё одного стража и напали…

Отец надолго замолчал, всё так же задумчиво глядя вдаль сквозь бокал, затем будто мысленно встрепенулся:

— От обвинений я отобьюсь — ещё нужно доказать, что их не подкупили или не взяли под ментальный контроль мои враги… Мм-м, да… Под меня начали копать и наверняка попытаются достать через тебя. Кажется, у нас появился серьёзный недоброжелатель.