Подробное описание сущности, свойств и способов использования стратегических возможностей, которые могут формироваться системной государственной стратегией развития и прогресса, приведено для того, чтобы сделать очень простой сравнительный вывод. Сущность его состоит в том, что традиционная эмпирическая стратегическая деятельность позволяет решать только простые стратегические задачи с получением традиционных результатов, но либо вообще не позволяет формировать новые стратегические возможности, либо позволяет преобразовывать более высокие в стратегическом смысле возможности в более низкие, но универсальные возможности.

Примером таких стратегически неэффективных преобразований являются программы экономической приватизации. Итак, существуют потенциально перспективные предприятия, которые из-за неэффективной отраслевой, региональной или государственной деятельности длительное время некомпетентно управлялись, технологически, организационно и управленчески не модернизировались, которые не были конкретно включены в государственные программы развития и т.д. Но поскольку на каждом таком предприятии сохранились специально оборудованные строения, специальная промышленная и другие инфраструктуры, сохранился трудовой коллектив и социальная инфраструктура, сохранились основы специальных технологических процессов, сохранились основные технологические и хозяйственные связи и т.д., эти предприятия сохраняют свои потенциальные производственные возможности, которые при эффективном системном восстановительном управлении могут быть быстро использованы.

Но какому-то уровню государственной системы срочно нужны деньги. И поэтому с использованием эмпирического управления, которое позволяет субъективно упрощать стратегические задачи, в том числе и задачи долгосрочного развития, позволяет субъективно выбирать критерии эффективности при решении этих задач, производится уценка стоимости предприятия и оно приватизируется и продается. При этом существующие возможности более высокого – промышленного уровня преобразуются в возможности более низкого – финансового уровня. Но это универсальные возможности, позволяющие чиновникам подтвердить свою работоспособность и свое формальное право оставаться на занимаемой должности.

При такой регулярной, но стратегически неэффективной приватизации в государственной системе формируются следующие негативные явления. Во-первых, разрушаются оптимальные экономические, социальные, торговые и т.д. пропорции. Во-вторых, из-за субъективного разрушения технологических, хозяйственных и других связей дестабилизируются структурные возможности важных государственных подсистем: отраслей экономики, общесистемных инфраструктур, регионов страны, стратегических потенциалов и т.д. В-третьих, формируются активные кризисные предпосылки в процессах среднесрочного и долгосрочного развития страны. В-четвертых, из-за влияния перечисленных выше факторов снижается устойчивость и эффективность стратегического государственного управления.

Ради справедливости, отметим, что все отмеченные выше недостатки стратегической эмпирической деятельности относятся к тем программам и процессам, в которых результаты получаются с использованием массовой трудовой деятельности. Но при решении таких задач, в которых используются крупные ресурсы: земельные, рудные, промышленные, инфраструктурные и т.д., а также принципиально новые идеи: научные, технологические, коммерческие и т.д., экономическая эффективность эмпирических решений может быть очень высокой. При этом стратегические критерии эффективности обычно рассматриваются как второстепенные.

Признавая необходимость использования на начальных этапах реализации сложных суперпрограмм, таких как обеспечение гарантированной защищенности страны и как качественно новое возрождение России, стратегической эмпирической деятельности, государство должно жестко ограничивать стихийное использование этой деятельности, так как стихийная эмпирическая деятельность становится очень опасной. Следует выделить три основные причины этой опасности. Первая – внесение ошибок в сложные стратегические программы. Вторая причина – усиление негативного влияния сложных, особенно конфронтационных, условий на стратегическую деятельность, в которой используются эмпирические подходы. Третья причина – многообразие способов использования эмпирической деятельности в разных видах практики приводит к росту хаоса в разных подсистемах государства: в информационной, социальной, образовательной, управленческой и т.д.

Хаос в этих подсистемах вызывает концептуальный разнобой, разного рода неустойчивость общественного мнения, что снижает эффективность государственной политики. А в сложных внешних условиях это снижение эффективности недопустимо.

Конфронтационные и другие сложные условия предъявляют особые требования и к сущности других стратегических программ. В частности, программы парламентских политических партий, имеющие или претендующие на стратегическую сущность, должны быть радикально модернизированы. Из них должны быть исключены популистские лозунги и обещания, они должны стать реалистичными, конструктивными и эффективными. Фактически речь идет о том, что все парламентские партии либо должны представить собственные научно обоснованные и реалистичные комплексы стратегических мероприятий, либо стать полноценными соавторами тех стратегических мероприятий, которые разрабатываются органами исполнительной власти по заданиям президента страны.

Из приведенных выше доказательств и аргументов должны быть сделаны следующие выводы. Первый вывод: разрабатываемые стратегические мероприятия, которые мы далее будем называть официальными программами, и первичная системная концепция развития и прогресса, представленная в монографии автора в виде комплекса системных стратегических инноваций и способов их реализации, не являются альтернативными документами. Более того, они являются взаимодополняющими документами как в методологическом, так и в прагматическом плане: на начальном – на текущем этапе преобразований государственной системы системная концепция обосновывает требования к универсальным предпосылкам развития и к программным предпосылкам, формирует системную сущность и стратегические системные цели официальных эмпирических программ, создает возможности и условия для последующего использования этих предпосылок и модернизированных программ в системной стратегической триаде и т.д.