Но этот приспособленческий подход сохраняет эмпирическую сущность, так как в нем абсолютизируется роль традиционного опыта, практики и сознательно принижается роль и возможности рационального – научного познания, научной методологии.

Качественный системный анализ добавляет к этим известным толкованиям сущности эмпиризма следующие детали. Научный – рациональный подход всегда использует объективные и логически сформулированные обоснования своих решений, рекомендаций, выводов, оценок. А любой эмпирический подход в подавляющем числе случаев осуществляет не объективное обоснование решений, рекомендаций и т.д., а субъективный выбор правдоподобных, но простых и практических по своей сущности решений и рекомендаций. Такие выбранные решения гораздо менее достоверны и менее эффективны, чем научные решения и рекомендации.

При эмпирическом подходе иногда возможен выбор существующих и проверенных практикой научных решений, но из-за того, что они не обосновываются с использованием научной методологии, а просто выбираются, сущность этих научных решений часто искажается.

Сформированные эмпирическими способами сложные системы и способы их использования, как правило, устойчивы и управляемы в узком диапазоне как условий, так и решаемых задач. Они достаточно эффективны именно в тех условиях и при решении задач того уровня сложности, к которым были приспособлены эти системы при их формировании и при отладке этих систем. Кстати, и СССР, как государственная система, был сформирован эмпирически и его ограниченная устойчивость и эффективность были использованы как дестабилизирующие факторы в ходе развязанной США "холодной" войны. Еще в большей мере дестабилизирующие факторы, возникшие уже в общественной подсистеме страны, проявились в ходе некомпетентно обоснованной перестройки, в ходе которой в экономике страны были допущены локальные стихийные рыночные процессы.

То есть государственная практика, реализованная в разных условиях, подтвердила теоретический запрет на радикальное и ускоренное реформирование эмпирически сформированных государственных систем только с использованием строго научных, хотя и очень эффективных, концепций и программ. Для совершенствования и для реформирования таких систем на начальном краткосрочном этапе должны использоваться не сложные и наукоемкие программы, а гибкие стратегические мероприятия, что отмечено выше. Эти мероприятия по своей сущности, по способам их использования, по уровню решаемых задач должны быть экономически, управленчески, технологически однородны с реформируемыми государственными системами.

К стратегическим мероприятиям предъявляется еще несколько требований. Первое – они должны использоваться не по отношению ко всей государственной системе, а по отношению к конкретным подсистемам и к конкретным недостаткам этих подсистем, влияющим на эффективность государственной стратегии. Второе требование – стратегические мероприятия должны использоваться краткосрочно, но очень интенсивно, очень точно и целенаправленно. Фактически это должна быть хирургическая операция конкретной системы, проведенная под наркозом и не дестабилизирующая работу других государственных подсистем.

Третье требование, предъявляемое к современным стратегическим мероприятиям, является наиболее сложным. Сущность его состоит в том, что комплексы специализированных мероприятий должны ускоренно формировать в реформируемой государственной системе два вида предпосылок: универсальные предпосылки развития, которые в этой единой системе должны формироваться постоянно, причем даже в режиме выживания, и программные предпосылки, позволяющие на последующих этапах развития и совершенствования этой системы реализовать более сложные и более наукоемкие системные стратегические программы.

Дело в том, что только в конкретной, в отдельной подсистеме государства любые эффективные и наукоемкие предпосылки принципиально не могут быть сформированы. Для этого необходимо, в пределе, использовать возможности всей государственной системы. А это означает, что стратегические мероприятия нужно быстро объединять в специализированные комплексы, которые должны обладать общесистемными возможностями и наукоемкостью, достаточной для формирования как универсальных предпосылок развития, так и программных предпосылок. Структура, сущность и свойства этих предпосылок должны обосновываться системной концепцией развития и прогресса, что требует разрабатывать эту концепцию с большим опережением, т.е. уже сегодня.

Необходимо особо подчеркнуть, что в наиболее сложных – в конфронтационных условиях темпы обоснования, разработки и использования как системной концепции развития, так и комплексов стратегических мероприятий, которые формально называются программами, должны быть существенно повышены, это связано с императивной сущностью принципа эффективного использования времени как генерального стратегического ресурса.

Четвертое требование, предъявляемое к стратегическим мероприятиям, связано с системной стратегической триадой. Дело в том, что стратегическая триада, кратко описанная и представленная в монографии автора как рядовая системная стратегическая инновация, обладает особыми свойствами. Сущность этих свойств такова: когда триада научно обоснована и разработана, она определяет сущность, целенаправленность, эффективность, возможности государственной стратегии развития и прогресса, а также ранжирует приоритеты целей и областей ее использования. Но если триада не обоснована и не разработана, то она должна активно и жестко защищать процессы долгосрочного развития страны, а в пределе – и процессы развития цивилизации, от возможных опасных ошибок и злоупотреблений, связанных с некомпетентной и противоправной политической и стратегической деятельностью.

То есть свойства разработанной и отсутствующей стратегической триады принципиально разные: существующая триада дает четко обоснованные указания, требования и рекомендации, имеющие конкретную и конструктивную сущность, а отсутствующая триада формирует жесткие, но не имеющие ни конкретных границ, ни конкретной сущности ограничения. Фактически конкретными являются только те отдельные стратегические ограничения и запреты, которые обоснованы реальной практикой. Это комплекс правовых стратегических ограничений, экологические, радиационные, химические, биологические, технологические и т.д., ограничения.