Из-за ширмы пришла сиделка и уставилась на Скворцова тупым коровьим взглядом.

– Что с ним? – спросил Скворцов.

Сиделка провела ладонью над открытым ртом «шестьдесят шестого».

– Он спит, - послышался гнусавый голос.
– Он не спал уже трое суток. Напрасно. Я говорила, что сон облегчает страдания.

Скворцов присмотрелся. Да, Виноградов спал.

– Сколько нам осталось? – спросил Скворцов.

– Нам? Не знаю. А ему – совсем немного, - сиделка выждала несколько секунд и ушла обратно за ширму.

Скворцов достал мобильный и отдал необходимые распоряжения: взять самолет и немедленно во Владимир! Прибыть в Фетиньино, организовать засаду у бывшего дома Зубовых и ждать дальнейших указаний.

Скворцов понимал, что все это – зря, но не мог ослушаться. Покончив с делами, он сел рядом с кроватью и стал пристально смотреть на умирающего. Скворцов старался глубоко не дышать; не потому, что боялся разбудить: вонь от заживо гниющего человека стояла неимоверная.

27.

Виктор открыл пассажирскую дверь, и Марина вышла, отметив про себя, что к хорошему – не то, что быстро привыкаешь; даже и привыкать не требуется.

Они стояли перед аккуратным краснокирпичным зданием, выстроенным в псевдоготическом стиле. Марина в который раз поразилась лаконичности форм и строгости линий.

В плане церковь имела вид креста; в центре возвышался серый купол со стрельчатыми окошками. Эту же форму имели зарешеченные окна побольше, по два на каждом из трех фасадов, и еще по четыре – на внутренних сторонах каждой из перекладин креста, а также – главный вход, располагавшийся в нижнем ярусе колокольни, окаймленный треугольными выступами, опускавшимися до самой земли, как контрфорсы неприступной крепости. Второй же ярус колокольни выглядел еще проще: четыре квадратные колонны по углам квадрата, накрытые серым четырехгранным шатром. Здание, лишенное всяких декоративных элементов, выглядело образцом элегантности и чистоты линий.

Марина не удержалась и спросила:

– Вы знаете, чем знаменита эта церковь? – она выдержала небольшую паузу – для приличия – и продолжала. – По преданию, здесь останавливался Пушкин. Прямо перед роковой дуэлью с Дантесом. Тут ведь недалеко – Черная речка. Александр Сергеевич заезжал помолиться. Получается, перед смертью… - Марина помолчала, отдавая дань уважения «солнцу русской поэзии». – А несколькими годами ранее он крестил здесь двух своих детей. Наталью и Григория. Когда снимал дачу на Каменном острове у Доливо-Добровольской.

Виктор не мог сдержать улыбку.

– Забавно! У нас, в России, все так или иначе связано с Пушкиным.

– У нас? – переспросила Марина. – Вы – тоже из России?

Вместо ответа Виктор жестом пригласил Марину войти.

Внутри церковь еще больше напоминала католический костел, чем снаружи. Такие же стрельчатые, как и окна, своды смыкались высоко вверху; ни на них, ни на стенах не было росписей; деревянный иконостас – и тот был стилизован под готику.

Марина и Виктор попали в промежуток между службами; в храме никого не было. Марина прошла к алтарю и вдруг… О, чудо! На кафедре перед иконостасом лежала открытая Библия.

Марина почувствовала, как забилось сердце. Она оглянулась на Виктора и сделала знак; но Виктор и сам уже все заметил. Марина и Виктор подошли к кафедре. Марина протянула руку к Библии, и в этот момент послышались шаги.

Вошел священник: осанистый мужчина лет сорока пяти. Он настороженно смотрел на посетителей.

– Добрый день! Чем я могу вам помочь?

– Мы хотели осмотреть церковь, - ответила Марина.

– Пожалуйста, - голос священника звучал строго.

– И Библию, с вашего позволения, - добавил Виктор.

Священник подошел к кафедре; Марине пришлось отступить. Священник встал между кафедрой и посетителями, закрывая собой Библию.

– Я, кажется, понял, в чем дело. Мне вызвать полицию?

Эти слова привели Марину в недоумение.

– Нет. Зачем же? Мы…

– Я знаю, кто вы такие. И знаю, что вам нужно, - священник закрыл Библию.

Знает?
– удивилась Марина.
– Но откуда? Неужели кто-то опередил? Кто? Краем глаза она заметила, что Виктор весь как-то подобрался, словно готовился к неожиданному нападению.

28.

Заняться было совершенно нечем, и Митя подошел к Валентину.

– Хорошая машина! – сказал он, пытаясь завязать разговор. И это было правдой, возможности компьютера действительно поражали.

– Если бы ты знал, что она умеет! – расцвел Валентин.

– Какой тут процессор? – с видом знатока спросил Митя.

– Не могу тебе сказать, - с сожалением вздохнул Валентин.

– Почему? – нахмурился Митя. – Секрет?

– Ты не поймешь. Тебе не с чем сравнивать. Потому что таких процессоров еще нет.